Над студёной водой

Где-то на соседней улице коротко взлаяла собака, и тут же, словно отозвавшись, в одном из ближайших домов заплакал ребёнок. Судя по всему, совсем ещё младенец. Сердце полоснуло болью – хоть и сделавшейся привычной за последние месяцы, но всё-таки Ася не успела к этой боли подготовиться. На несколько секунд ей стало трудно дышать. Она часто заморгала, пытаясь сдержать слёзы. Видимо, это всё от стресса – с самого вечера у неё глаза на мокром месте. Нашла, из-за чего реветь. Ну, младенец. Ну, плачет…

В этот самый момент Ася и услышала тот дикий крик.

Кричала женщина – откуда-то со стороны тайги. Этот страшный вопль перемежался какими-то непонятными причитаниями.

Асе стало жутко. Её словно парализовало от ужаса и неожиданности, а кожа моментально покрылась мурашками. Ей ещё никогда не доводилось слышать, чтобы люди так кричали. Да человек ли?.. Нечто подобное она однажды наблюдала на похоронах в далёком детстве, когда женщины оплакивали покойника – с такой же безысходностью и пронзительной тоской.

На душераздирающий крик моментально откликнулись дружным воем и лаем местные псы, и деревня потонула в собачьем шуме. Воплей женщины больше не было слышно, но Ася ещё долго не могла заставить себя отойти от окна, словно пытаясь понять, что же там случилось. Может быть, кому-то требуется помощь?.. Может, в лесу кого-то насилуют или убивают?..

Наконец, стихли и собаки. Больше никто не кричал.

Трясущимися руками Ася захлопнула раму и юркнула обратно в постель, накрывшись одеялом с головой. Странно, но Вера даже не шелохнулась от этой дикой какофонии звуков – как спала, свернувшись калачиком, так и продолжала спать.

В памяти всплыли строки из зачитанной до дыр истории:

«Но с тех самых пор ночами слышат люди в этих краях Настин голос. То поёт она, заливаясь птичкой, то плачет жалобно где-то на болотах, а то хохочет так, что тянет немедленно перекреститься…»

Теперь Асе было по-настоящему страшно.

Утром за завтраком она осторожно попыталась навести справки, не слышал ли кто ночью чего-нибудь странного. Оказалось, что после ночного перелёта, долгого дня и пережитых вечером волнений все спали, как убитые.

– А что было-то? – поинтересовался продюсер Вовочка, с аппетитом намазывая на кусок горячего мягкого хлеба ароматное масло и пришлёпывая его сверху изрядным ломтём не менее благоухающего сыра. – Какие именно звуки тебя беспокоили?

– Сама не могу понять, – Ася отвела взгляд. Одни только воспоминания о том диком вопле вновь наводили на неё леденящую оторопь. – Где-то в лесу, вроде бы, женщина кричала. Очень страшно, как будто её по живому резали. Но на сто процентов я не уверена…

Хозяйка гостевого домика, которая приблизилась в этот момент к столу и подавала постояльцам тарелки с кашей, заметила без тени улыбки:

– В тайге вообще много странного и необъяснимого. Человеку оно неведомо, да и не стоит туда соваться без приглашения, всё равно своих тайн лес вам ни за что не откроет…

Ася моментально вспомнила вчерашнюю встречу с лесником. «Природа – живая. И этот лес, и река, и поле… И земля, и небо. Они нас видят, слышат и чувствуют. Только вам этого никогда не понять». Они прямо как по одному учебнику это зазубрили, подумала Ася с раздражением и попыталась вывести хозяйку на более подробные объяснения.

– А как вы сами думаете, что это было? Вы же здесь всю жизнь живёте, всё вам знакомо и привычно… Мог это быть человеческий крик?

– Вряд ли, – женщина покачала головой. – Деревня у нас маленькая, все друг друга знают, если бы с кем-нибудь случилась беда – уже давно стало бы известно. Новости по сарафанному радио у нас распространяются моментально, никакого интернета и телевидения не надо.

– А если это была не местная жительница?

– Тоже вряд ли. Чужаки у нас – как на ладони. Вы-то своих всех досчитались? – обратилась она к режиссёру, как к главному.

– Да вроде все на месте, – озадаченно пробормотал тот. – Да, кстати, а где Аурика?

– Дрыхнет ещё, наверное, – предположил Вовочка. – Эх, молодость…

Ася заметила, что Белецкий тоже не явился на завтрак, но не стала акцентировать на этом внимание, чтобы не выдавать свой интерес к нему.

– Так что это могли быть за звуки? – настойчиво продолжала она допрашивать хозяйку.

– Это не человек кричал, – осторожно отозвалась она.

– А кто? – с нажимом спросила Ася. – Звери, птицы какие?

– Не человек, – внятно повторила хозяйка таким тоном, что Ася похолодела.

– Но кто же тогда? – развеселилась Вера, с интересом прислушивающаяся к разговору. – Вурдалак, оборотень? Русалка, мавка лесная, леший или водяной?

Хозяйка долго не отвечала, собирая со стола грязную посуду. Наконец, прежде чем вернуться на кухню, она заметила напоследок философским тоном:

– Всё может быть.