Над студёной водой

– Я готовила себя к любой твоей реакции, – сказала Ася, отвернувшись к окну. – Но самое главное – я очень привязалась к этому мальчику. Поэтому, если ты меня не поддержишь, я всё равно усыновлю его. Просто… с твоей поддержкой всё прошло бы гораздо легче. Это честно.

– Мне нужно подумать, – жёстко сказал он.

Ася всё ещё не поворачивалась к нему лицом, чтобы скрыть эмоции. А чего она ждала? Она использует бедолагу в хвост и в гриву, и штамп в паспорте ей действительно нужен всего лишь как средство к достижению цели…

Внезапно распахнулась дверь и в номер ввалилась оживлённая Вера, одним своим видом вызывая умиротворение. Ссориться в её присутствии было решительно невозможно.

– А! – весело воскликнула она. – Вы, значит, и есть Дима? А я – Вера, счастлива наконец-то с вами познакомиться. Ася всегда так нежно о вас рассказывает!

– В самом деле? – недоверчиво хмыкнул Димка, но не поддаться обаянию Веры было трудно.

– Где вы остановились? – поинтересовалась она. Димка пожал плечами.

– Да я, собственно, только что приехал… Из аэропорта – сразу в автобус, а потом сюда. Так что ещё нигде не останавливался. Просто не успел.

– Вы надолго?

– Пока не надоем, – усмехнулся тот.

– Как в анекдоте: «Что, даже чаю не попьёте?» – необидно пошутила Вера. – В гостинице, думаю, место найдётся, не переживайте, тут недалеко. Вы уж извините, Дима, но Асю я пока с вами не отпущу. Она немного приболела, ей нельзя в холод, а гостиница летом не отапливается. Тут у нас хотя бы печка есть…

– Я и не настаиваю, – Димка отвёл взгляд. – Тяжело болела? – спросил он Веру, избегая обращаться напрямую к Асе.

– Жар трое суток сбить не могли, – вздохнула Вера. – Сегодня первый день, когда она на человека похожа. Но всё равно доктор велел пока лежать, завтра он вашу ненаглядную ещё раз осмотрит. Ой, вы же с дороги… – спохватилась она. – Устали, наверное, и есть хотите? Пойдёмте, я вас в столовую провожу.

– Не стоит беспокоиться, – Димка покачал головой. – Я и в самом деле очень устал. Не хочу вас обременять, пойду узнаю насчёт мест в гостинице.

Он прикоснулся холодными губами к Асиной щеке. Она молчала, чувствуя себя последней гадиной, но не желая играть в любезность, потому что в горле у неё стояли слёзы.

Уже в дверях Димка обернулся и хмуро взглянул на неё.

– Что хоть за мальчишка? – спросил он.

– Замечательный парень, тебе он понравится, – обрадованно засуетилась Ася, мгновенно оживляясь. – Если хочешь, съезди туда хоть завтра и познакомься с ним! Или подожди, когда я окончательно выздоровею, мы поедем вместе… Ладно?

– Адрес давай, – буркнул он.

Ася торопливо написала на листочке имя и фамилию мальчика, а также адрес детского дома и номер Никиткиной группы.

– Директор там очень хороший человек, понимающий, – стараясь, чтобы голос не звучал слишком уж просяще и заискивающе, произнесла она. – Ты скажешь, что от меня… он пропустит тебя без вопросов.

Димка убрал записку в карман.

– Ладно, я пойду. Ты отдыхай и… выздоравливай. Вера, приятно было с вами познакомиться, – кивнул он актрисе.

– Ты всё-таки решилась? – спросила Вера, сияя, когда за Димкой захлопнулась дверь. – Это я про Никитку. Хочешь его усыновить?

– Если получится… – вздохнула Ася. Она вдруг стала ужасно суеверной и боязливой.

– Поэтому Дима такой мрачный? – поинтересовалась Вера сочувствующим тоном. – Он что, против этой затеи?

– Скорее, на него просто всё сразу навалилось, наложилось одно на другое. Дорога, усталость, усыновление… ещё и к Белецкому приревновал… – нехотя призналась Ася. Вера открыла рот.

– К Саше?! А что, был повод?

– Да нет, конечно, – передёрнула плечами Ася. – Просто Димке показалось, что Белецкий слишком уж обеспокоен моим самочувствием.

– Темнишь что-то… – протянула Вера недоверчиво.

– Ничуть не бывало, – похоже, покрутившись пару недель в компании актёров, Ася и сама стала заправской артисткой: её искренности поверил бы даже Станиславский. – Ты же знаешь Белецкого. Он со всеми душка. Но многие воспринимают это превратно…

«Например, такие самовлюблённые дуры, как я!» – добавила она мысленно.

Свободный номер, конечно же, нашёлся. Даже странно было: для кого в этой забытой богом глуши отгрохали такое большое здание? При этом сама гостиница выглядела убого как внутри, так и снаружи. К тому же, там по-прежнему явственно пахло гарью, хотя с момента пожара минуло уже около двух недель.

Впрочем, Димка, прошедший череду спортивных лагерей в детстве и армию в юности, был достаточно неприхотливым в быту человеком. Лишь бы имелось, где голову приклонить… Девушка за стойкой ресепшен вовсю строила ему глазки, но он слишком вымотался, чтобы послать ей ответную улыбку хотя бы из элементарной вежливости – молча принял ключ от номера и откланялся.