Над студёной водой

Катрин кидала на Димку призывные взгляды, многозначительно и смачно проводила языком по губам, сидя за столом напротив, а однажды устроила настоящее эротическое шоу – макала в мусс свой указательный палец и выразительно облизывала, не отрывая при этом глаз от Димкиного лица, думая, что он, должно быть, изнемогает в данный момент от похоти. На самом деле, это выглядело тошнотворно. Впрочем, действительно ли тошнотворно? Димка видел, как спортсмены-иностранцы распускают слюни на Катрин, не говоря уж про горячих турецких парней. Она явно казалась им всем очень сексуальной. Но – вот досада – никто из них не был ей нужен. Она почему-то вбила себе в голову, что хочет заполучить именно Димку.

Конечно, он многим нравился. Смуглый, темноглазый, с отличной стройной фигурой, литыми мускулами… Особенно сексуально Димка выглядел в белом доги, когда выходил на татами[17] для встречи с соперником. В него влюблялись даже ученицы – каратисток среди девушек было немало. Однако он всегда держал дистанцию, не позволяя никому слишком приблизиться к нему.

Катрин же плевать хотела на соблюдение этой дистанции! Она постоянно самым возмутительным образом вторгалась в его личное пространство: подсаживалась в ресторане отеля за завтраком к его столу, устраивалась на соседнем сиденье во время экскурсионных поездок в автобусе, занимала место рядом с ним во время пресс-конференций… Димка старался держать себя в руках, но в конце концов это перешло всякие границы.

Однажды утром Катрин внаглую забралась к нему в номер, пока он принимал душ. Димка вышел из ванной в одном лишь полотенце, и у неё мечтательно затуманились глаза, когда она увидела его таким.

– Ты… что тут делаешь? – опешил Димка, борясь с предательским желанием бегом вернуться в душ и запереться там изнутри. Она медленно приблизилась к нему, овевая шлейфом густо-приторного цветочного запаха пополам с ванилью. Димка не выносил сладких духов, его от них мутило. Ему нравились чистые, свежие, чуть горьковатые прохладные ароматы, которые предпочитала Ася.

Катрин бесстыдно подошла вплотную, практически прижалась к Димкиной обнажённой груди, и провела наманикюренным пальчиком от его шеи вниз – по направлению к животу, многозначительно замешкавшись возле границы голого тела и полотенца. Она почувствовала, как напряглись – практически стали каменными – мышцы на его руках, груди и животе.

– Ты же хочешь меня, Дима, – промурлыкала Катрин. – Умираешь, как хочешь!

– Нет, – отрезал он, непроизвольно делая шаг назад, чтобы очутиться на безопасном расстоянии. – Ты ошибаешься, Катя. Я… я люблю свою жену.

– Да нет у тебя никакой жены, – рассмеялась она ему в лицо. – Я же справки наводила, не держи меня совсем уж за дуру.

Это почему-то совершенно вывело его из себя, практически взбесило – тот факт, что она, оказывается, наводила справки.

– Мы не расписаны, но это ничего не меняет… – глухо выговорил он, презирая себя за то, что оправдывается сейчас перед ней в том, в чём не обязан давать отчёта.

– Заблуждаешься, – она настырно шагнула в его сторону, снова сокращая расстояние между ними. – Это меняет всё. Если мужчина до сих пор не затащил женщину в загс – значит, не очень-то он этого и хочет, значит, несерьёзно у них всё…

«Или она не очень хочет…» – тоскливо подумал Димка.

На счастье, из неловкой ситуации его выручил телефонный звонок. Это была Ася. Правда, Катрин вела себя отвратительно – она и не подумала удалится во время его разговора, наоборот – демонстративно закатывала глаза и вздыхала, а когда он, прижимая мобильник плечом и не прерывая вызова, недвусмысленно распахнул дверь, предлагая незваной гостье немедленно убраться отсюда, нарочно громко расхохоталась. Самое ужасное, что Ася могла слышать её смех…

– Ну, так я тебя слушаю, – сказал Димка Асе, когда они остались наедине. Присаживаться он не стал, так и стоял перед ней, поэтому Ася, еле заметно поморщившись, попросила:

– Сядь, пожалуйста.

– А разве разговор будет не коротким?

– Даже если и так. Не ставь меня в неловкое положение, вынуждая заглядывать тебе в глаза снизу вверх…

Он смутился и всё-таки сел.

– Я решила усыновить ребёнка, – твёрдо сказала Ася. – Из местного детдома, в Мезени.

– Ты решила, – выделил он голосом это слово.

– Ну да.

Димка некоторое время молчал, словно обдумывал сказанное, а затем поднял на неё тяжёлый взгляд.

– От меня-то тебе что нужно в связи с этим нюансом?

Ася сделала глубокий вдох.

– Если ты всё ещё не передумал на мне жениться, то предлагаю расписаться как можно скорее. Здесь и сейчас. Тогда Никитку отдадут нам без лишних вопросов.

– То есть, если бы не этот мальчик, – медленно проговорил он, – ты бы обо мне и не вспомнила.

– Прости, – тихо сказала Ася, – но я не хочу и не могу тебе врать. Просто у нас действительно мало времени. Детский дом на грани закрытия.

– Ты собираешься навсегда изменить всю нашу жизнь, перевернуть её с ног на голову – и торопишь меня, потому что «у нас мало времени»? – он едва удержался от того, чтобы истерически не расхохотаться.