Над студёной водой

– Слушайте, а вы вообще существуете? Можно вас потрогать? Хотя да, я же вас уже трогала, – развеселилась она, вспомнив их нечаянное ночное объятие на крыльце. – Правда, вам это не доставило особого удовольствия, как мне показалось, – хихикнула она.

– Вот, выпей клюквенный морс, – раздался над ухом озабоченный голос Веры (ну надо же, оказывается, Вера тоже здесь…), и к горячим и сухим Асиным губам прикоснулась приятно охлаждающая чашка. Ася послушно, как ребёнок, принялась глотать кисло-сладкое питьё. Вера тем временем положила ладонь на её лоб.

– Опять вся горит, да что ж такое… Надо растереть её уксусом.

– Не надо, – испугалась Ася, чуть не захлебнувшись морсом. – Ненавижу этот запах. И вообще, как это ты будешь меня растирать? Я стесняюсь. Ты что, увидишь меня голой?

– Я, пожалуй, пойду, – поспешно сказал Белецкий, поднимаясь. – Вера, ты зови, если что, вдруг какая помощь понадобится.

Когда утром четвёртого дня Ася открыла глаза, то поняла, что голова её блаженно легка, тело больше не пылает в огне и не мокнет от пота, а ощущение вакуума в желудке сигнализирует о том, что она проголодалась до такой степени, что запросто сожрала бы сейчас ногу целого слона, жареную на вертеле.

– Оклемалась? – впервые за это время заметив осмысленное выражение Асиного лица и блеск в прояснившихся глазах, насмешливо спросила Вера. – Наконец-то! С возвращением!

– Спасибо… – пробормотала Ася, потянувшись и делая попытку приподняться. Однако закружившаяся голова вмиг напомнила ей о том, что силёнок у неё сейчас – как у курицы.

– Лежи-лежи, – всполошилась Вера, – тебе нельзя вот так сразу вскакивать. Сначала нужно восстановить энергию, съесть что-нибудь…

– Да, пожалуйста, – страдальчески застонала Ася, – я умираю, как хочу жрать!

– Подожди минутку, я сейчас, – Вера скрылась за дверью. Ася дотянулась до своей косметички на тумбочке и, достав оттуда зеркальце, пристрастно изучила собственную физиономию. М-да, рожа – краше в гроб кладут, констатировала она с прискорбием. Щёки ввалились, губы обветрились, волосы слиплись тусклыми сосульками… и вообще «бледня-бледнёй», как говорила одна из Асиных бывших коллег.

Вера вернулась с подносом. Из глубокой глиняной миски валил пар, и, втянув носом воздух, Ася почувствовал аромат свежего куриного бульона. Желудок жалобно взревел.

– Покормить тебя? – спросила Вера, но Ася замотала головой.

– Что ты… спасибо, я сама.

Она с наслаждением прихлёбывала обжигающий бульон и чувствовала, как постепенно возвращаются к ней силы. По поводу жареной слоновьей ноги Ася, положим, погорячилась – уже после нескольких глотков она почувствовала, что абсолютно сыта.

– Ну и напугала же ты нас всех, дорогуша, – покачала головой Вера. присаживаясь на краешек её постели. – Вдруг вздумала болеть!

– Я вам график съёмок не сорвала? – смутилась Ася.

– Ну, скажешь тоже… Днём с тобой хозяйка была, а ещё Марина иногда присматривала. Помнишь Маринку? Дочка Василия Егоровича, ресторатора.

– Помню, конечно, – кивнула Ася, – я пока ещё в своём уме.

– Однако, пока ты болела, я бы за это не поручилась, – заметила Вера. – Ну и бред ты несла, красавица моя! – она не выдержала и захохотала. – Мы с Сашей чуть не умерли со смеху.

Ася почувствовала неловкость. Что она болтала – помнилось ей весьма смутно, но кажется, что-то о чудесных глазах Белецкого. Можно себе представить, как они веселились тут, выслушивая всю ту чепуху, что она несла…

– А сейчас ты почему не на съёмках? – спросила Ася, чтобы сменить тему. Вера улыбнулась, и, вскочив, раздвинула шторы. Комнату залило ослепительно белым светом.

– У нас форс-мажор! Снег пошёл!

– Ничего себе! – Ася округлила глаза и приподнялась повыше, чтобы увидеть в окне заснеженную улицу. – Снег в середине июня?! Что за аномалия?

– Это не аномалия. Это Север, – вздохнула Вера. – Правда, местные уверяют, что летний снег надолго не задерживается, к вечеру растает… так что завтра можно будет с чистой совестью приступать к работе. Я вечером покину тебя ненадолго – сбегаю к Аурике в гостиницу. У нас с ней завтра совместная сцена, хотим чуть-чуть порепетировать. Сюда я её звать не стала, чтобы тебя не тревожить…

– Ты и так на съёмках выматываешься, а тут ещё и я свалилась, – виновато сказала Ася, вспомнив, сколько всего делала для неё Вера во время болезни.

– Да брось ты, – Вера серьёзно покачала головой. – Ты же мне не просто соседка по номеру. Ты – моя подруга. Надеюсь, я могу тебя так называть? – она искоса посмотрела на Асю. У той даже дыхание перехватило. Она заморгала, чтобы скрыть, как растрогана этими словами.

– Конечно, можешь, – глухо пробормотала она. – Почту за честь.

– Ну вот и ладненько, – весело глядя на неё, сказала Вера. – Хочешь ещё бульона? Там на кухне остался…

– Нет, – Ася замотала головой, – спасибо. Единственное, чего мне сейчас хочется – стащить с себя все эти пропотевшие тряпки и хорошенько помыться. И сменить постельное бельё.