Над судьбой

- Многим сейчас тяжело представить, что когда-то у краснокожих не было лошадей. Горячий мустанг, он как брат. Пеший воин догнать на равнине и поразить бизоне не сможет. Но деды наших дедов могли делать это. Они окружали стада и гнали их к обрывам. И бизоны шли. Путь к гибели они принимали за путь к спасению. Они мчались лавиной, сметая все. Их огромная сила обращалась против них самих.

Куда идет генерал Вэнс? К селению, где много скальпов беззащитных старух и грудных детей. Слова Твердого Сердца близки мне. Пусть самые отчаянные нападут во время перехода. Надо ударить и сразу пуститься в ложное бегство. Мы перебьем канониров, кто станет стрелять из пушек?

Вэнс обязательно пошлет погоню. Мы встретим ее. Потеряв конницу бледнолицые будут ждать ночного штурма. Он не нужен. Утром они сами пойдут в атаку. У них не будет выбора.

Не успел старик закончить, как поднялся сгорающий от нетерпения Биг Айренхэнд.

- Я поведу воинов.

Его глаза сияли, тело рвалось вверх. Казалось будто птица он вознесется над землей, чтобы крушить вторгшихся врагов.

- Неистовая Рысь смелый воин, - улыбаясь произнес Зоркий Сокол, - пусть будет так.

Потеряв драгун, энглиши окружили свой лагерь двумя рядами фургонов, не сомневаясь, что ночной штурм неизбежен. Эту уверенность всю ночь поддерживали группы краснокожих, постоянно иммитируя нападение. Выход из осажденной крепости был полностью закрыт.

Под покровом ночи краснокожие сняли пушки с лодок и установили на боевых позициях в рощах. Здесь же расположились три тысячи стрелков, имеющих ружья и по два колчана стрел. За восточной рощей спряталась конница - четыре тысячи всадников. Главные силы краснокожих не смог обнаружить даже Натаниэль Дуанто.

Вэнса же встретили умело изготовленные чучела. Пришлось собрать одежду почти со всех становищ. Около пяти тысяч пугал, прикрепленных к колышкам и связанных между собой ремнями ждали картечи.

Яркая собачья маска с хищным оскалом и красочные перья уже с двух-трех сотен шагов не позволяли отличить человека от подделки. Вэнсу не помогла даже подзорная труба.

Среди чучел стояло две тысячи воинов прикрытых щитами. На каркас из ивовых прутьев крепилось по четыре бизоньих шкуры мехом наружу. За тысячу шагов картечь не пробивала их.

Массовые потери обеспечили пугала. Воины валили их, дергая за ремни. Для придания картине полной завершенности, воины тоже ложились на землю, прикрываясь щитами. Они ждали сигнала к началу "трусливого бегства с поля боя". Все они были распределены вторыми номерами у стрелков в рощах и у всадников. Но добровольцев оказалось в избытке. В сводный отряд отбирали по жребию.

Когда уже не было сомнений, что все идет идеально, среди вождей разгорелся жаркий спор. Сменивший Сущность предложил воинов, стоящих между рощ, приковав к земле поясами смертников общества псов.

Это непременно введет врагов в глубое заблуждение. Бегство "жалких остатков уничтоженных дикарей" станет вполне правдоподобным.

Метис замахнулся на святое. Возмущению не было предела. Даже Зоркий Сокол был удивлен.

- Смерть не страшна, страшнее потерять свою гордость. Мы не можем сделать этого.

Ред Мистейк был растерян. Неужели его народ уподобится многочисленным диким племенам по всей планете, так и не способным перешагнуть через барьеры ложных запретов-табу? Где они: честь, мораль, закон? Как относится к тому, что сдерживает развитие. Какие ограничения истинны, а какие ложны?

Впервые он был один против всех. Но за ним стояли сотни спасенных жизней, исход всей битвы. Он не имел права уступить. Пылая жаром страсти, дрожащим голосом он почти закричал.

- Братья! Гордость? А где была она, когда мы отдавали наших маленьких детей в слуги франкам? Сколько унижений готов терпеть каждый из нас от их пьяных разгулов, дебошей, грязных оскорблений. Разве не хватается за рукоятку ножа воин слыша слова: дикарь, немытая краснокожая свинья, вонючая обезьяна? И скрипя зубами он отводит руку. Мы терпим их, потому что знаем: пройдет всего лишь несколько лет и мы вышвырнем этих зарвавшихся пьяниц.

Кому из воинов приятно, чтобы его сын стал не лучшим из лучших на тропе войны, а умелым кузнецом? Или бондарем, или скорняком? Мы с болью в сердце отдаем своих собственных детей народу. Каждый понимает: общее благо выше личного. Мы жертвуем большим, чтобы не потерять великое.

Что вечно в этом мире? Горы? Но и их разрушают вода и ветер. Реки! Но и они меняют русла, прорываясь сквозь скалы!

- Великий Вождь! - Сменивший Сущность подошел к Зоркому Соколу, - когда ты поднял руку на Богов, на страшных идолов майянов, ты был подобен Богу. Сколько поколений наших предков почитало ложных кумиров. Мы разорвали путы этой лжи. Правда и ложь, добро и зло, гордость и унижение; кто сможет не задумываясь тут же провести границу между ними? Почему врагам нашим так часто сопутствует удача? У них два закона - один для своих, а другой для чужих. Наша гордость не в том, чтобы умереть героями. Победителей не судят!