Над тёмными водами (СИ)

Кику внезапно осознал, что необоснованно сглупил, проявив себя не с самой хорошей стороны. С облегчением вздохнув, он снова повернулся в сторону окна, рассматривая мелькавшие в нём дома и пейзажи, чьи очертания размывались в движении, словно это не поезд несётся на полной скорости, а Земля вертится отдельно от них, совершенно не обращая внимания даже на сам факт их существования. Подобное сравнение хорошо приживалось с неумолимостью времени: под его неостановимым натиском ломаются даже самые стойкие, рушатся крепчайшие здания, стираются в пыль горы, иссыхают реки, утихает ветер. Когда-нибудь Хонда тоже сотрётся под влиянием времени, смешается с каменной пылью, и ветер сметёт его прах в море, разбросав несчастного Кику по всему миру. Со временем даже самые сильные страны исчезают бесследно, оставляя после себя лишь смутный след в истории, да и то до тех пор, пока о ней не забудут. От этих мыслей Япония невольно вздрогнул.

***

Кику скептически осмотрел небольшой одноэтажный дом, построенный по всем меркам умеренного модерна, явно выбивающегося среди простеньких жилых домов с черепичными крышами, и железобетонными зданиями, настолько привычных для Хиросимы. Германия множество раз извинялся за это, пока они шли по центру города, но Хонда был равнодушен к внешнему виду дома, ведь здание было лишь малой частью всего японского города, от которого веяло своеобразным спокойствием. На улицах было относительно тепло — в среднем примерно девять градусов, а ведь на календаре было только начало марта. Пришлось Кику расстегнуть своё пальто и нести его в руках.

Внутри дом был немного лучше, чем снаружи — в общем складывалось такое впечатление, что здесь кто-то жил всего три секунды назад, но потом владельцы ушли по делам. Вещи лежали так, словно их здесь в спешке оставили и забыли убрать, комнаты были чистыми и ухоженными, но слегка мрачноватыми: в каждом предмете было нечто мистически-жуткое. Особенно ванна — удивительно белая и гладкая, но не слишком большая, да и выглядящая вполне дёшево, отчего складывалось впечатление, что это одна из тех ванн, в которых выращивают огромных аллигаторов или топят неверных возлюбленных. А ещё Кику тревожил скрипящий пол в коридоре: ему не очень-то хотелось будить всю округу ужасным скрипом лишь потому, что он захотел выпить воды посреди ночи. Но во всём остальном, куда бы Япония не посмотрел, дом казался вполне уютным и к некоторым мрачным деталям можно было привыкнуть.

Только зайдя внутрь, Кику с тяжёлым вздохом сел на диван, чувствуя, как возмущённо ноют от боли ноги. Германия оставил чемоданы в коридоре и с не менее измученным вздохом сел рядом с Хондой. Они молчаливо переглянулись, и Япония слегка улыбнулся. Германия никак ему не ответил, даже не прищурился, только отвернулся в сторону коридора, рассматривая оставленные там чемоданы. Улыбка быстро исчезла с лица Кику, он виновато нахмурился и тоже отвернулся. Каждый раз, когда они оставались одни в комнате, в воздухе зарождалась неловкая тишина, от которой мурашки бегали по телу. Каждый раз в таких ситуациях Япония совершенно не знал, что ему нужно сказать: судить о действиях Германии было очень сложно, ведь они никогда толком не говорили и Хонда никогда не знал, что можно ожидать в тех или иных ситуациях. Всячески пытаясь случайным кратким движением привлечь к себе внимание, Япония сдавленно закашлялся, прочищая горло, но это никаким образом не помогло. Германия, кажется, абстрагировался от Японии, полностью поглощённый собственными мыслями.

— Погода здесь довольно тёплая, правда? — Хонда спросил первое, что пришло в голову, после чего сразу же проклял себя в сердцах за такой нелепый и банальный вопрос, который он наверняка уже когда-то спрашивал. Германия повернулся к нему, слегка отстранённым взглядом посмотрев ему прямо в глаза. Спустя полсекунды его взгляд сфокусировался на Японии, Кику невольно отодвинулся.

— В Берлине немного холоднее, — Людвиг непринуждённо пожал плечами. — Разница в средней температуре совсем небольшая, так что кажется, будто эти города рядом.

Кику улыбнулся краями губ, ощущая чувство облегчённости, словно ему разрешили отдохнуть после тяжелейшего двенадцатичасового рабочего дня.

— Но они далеко, — в голосе Японии зазвенела тонкая нота печали, быстро перерастающая в шутливую раздражённость. — Поэтому ехать в поезде было ужасной идеей.

— Зато было довольно спокойно, не находишь? — Германия скептически изогнул одну бровь. — Да и не так уж долго мы ехали, по воде и то было дольше.

— По воде и в поезде это совершенно разные вещи, — Япония почти беззвучно хмыкнул, сведя брови. — Но я рад, что мы добрались. Хиросима славный город, надеюсь, Вы его оцените.