Надбавка за вредность

Чуть отстранилась, чтобы поднять голову. Воронцов смотрел на меня серьезным взглядом — холеный, вышколенный, завораживающе пахнущий своим парфюмом. Он не был тем Кириллом, что я встретила ночью. Сейчас передо мной стоял начальник, юрист. А это значило…

— Если ты сейчас скажешь, чтобы я все забыл, пожалеешь. Поняла?

Я даже рот открыла от удивления. И это Воронцов говорит?

Кирилл ухмыльнулся и провел пальцем по моим губам. Не удержалась — поймала его ртом, облизнула. И все это при полном контакте с его глазами — и потому видела, как светлое серебро превратилось в черненое из — за расширившихся зрачков.

— Иди ко мне, — мужчина наклонился и, когда я выпустила его палец, скользнул языком по моей нижней губе. Поцеловал так, словно напоминал себе о произошедшем ночью, проверял, не сон ли… Страх потерять я почувствовала сразу же и потому прижалась крепче к мужскому телу.

— Завтрак, — едва успела выдохнуть.

Кирилл с неохотой отстранился.

— Одевайся и поедем за ключами.

Кивнула и юркнула в гостиную. Когда вернулась, Воронцов сидел за столом и завтракал.

— Не ожидал, — посмотрел он на меня. — Спасибо.

Я присоединилась к нему, делая глоток теплого напитка.

— Не за что, — пожала плечами.

— Я чувствовал тебя, — напряженно проронил Кирилл. — Ты открылась мне. И теперь я могу причинить тебе боль и полностью уничтожить.

Чуть не подавилась кофе. Даже сейчас его тараканы дают о себе знать… Своих я заткнула, заняв их размышлениями о деле, а вот что делать с его? Я не ждала быстрого результата. Мишку я приручала практически месяц, каждый день проводя с ним время и показывая свое расположение. С Данилом было легко — приручать его не понадобилось, скорее он приучал меня к себе. Сейчас же…

— Я сделала свой выбор, — только и сказала я.

Заканчивали завтракать в тишине. Пока ехали в автосервис, я старалась не смотреть на Воронцова. Он же постоянно поглядывал на меня, словно пытаясь решить что-то. И когда подъехали к автосервису, оба вышли из автомобиля, чтобы узнать совершенно не лестные новости… Виктор, знакомый Воронцова, не обрадовал.

— Кирилл, я не смогу убрать акустику, — заявил он, стоило нам только зайти в помещение, где замерла моя ядовито — белая японка. — Музыка запитана на шину, прокинутую по полу. Мой электрик в отпуске, а сам я не полезу — там черт ногу сломит.

— Плохо, Виктор, — раздраженно заметил Воронцов. — К кому обратиться?

Парень лишь развел руками.

— К тому, кто эту хиромантию делал. Я, конечно, могу достать короб, отключив усилители и остальную акустику, сами же провода останутся.

Так и знала. Данил любил экспериментировать — а японка была одним из первых его проектов.

Воронцов бросил на меня короткий взгляд, я же коротко кивнула. Пусть хоть так… после произошедшего ночью почему — то не хотела ехать к Данилу. Хотя при любом раскладе придется — держать у себя сабвуфер я не собиралась. Так есть ли толк утруждать Виктора, если Данил сам сможет сразу же привести все в порядок?

Я отозвала Воронцова в сторону.

— Кирилл, думаю, не стоит просить твоего знакомого. Раз уж он сам сказал…

— Может, ты и права. Но отпускать тебя к нему одну я не собираюсь.

Улыбнулась. А кто же спорит? Пока мы переговаривались с Виктором, совершенно забыв о том, что приехали только за ключами от дома, его ребята залатали колесо.

Парень вручил мне ключи от машины.

— Готово, можете ехать, — усмехнулся он. — Все-таки есть совершенно странные люди.

Конечно, есть. Из маленькой проблемы сделал трагедию. Посему вместо того, чтобы ехать с Кириллом ко мне домой, я поехала домой переодеваться на своей машине. Воронцов же отправился в офис.

После шикарных апартаментов начальника квартира казалась мелкой, невзрачной, но все равно уютной и родной. Быстро сделала все необходимое и выехала в «Немезис». На тридцать первый поднималась полдесятого. И хотя я понимала, что опоздание не совсем моя вина, но на душе было неспокойно. В приемную влетела словно на крыльях, да так и замерла.

На моем столе лежал букет нежно — розовых роз. На губах против воли расцвела улыбка. Розовые… нежные чувства, восхищение, благодарность. Затаив дыхание, пробежалась руками по лепесткам. Двадцать одна. Осторожно взяла букет, перевязанный лишь тонкой лентой. Навязчивая небрежность подкупала — никогда не любила пышные обертки, за которыми не видно цветов.

Начальник застал меня, когда я прижимала подарок себе, вдыхая легкое, эфемерное благоухание.

— Спасибо, — подарила Воронцову улыбку.

Кирилл же бросил на меня ледяной взгляд, и только тогда я поняла, что что-то не так.

— Скажи это тому, кто их подарил, — выдал он.

Нахмурилась. Если не Кирилл, то кто? Тут же положила цветы на стол. Кто мог пройти в офис «Немезиса»? Да так, что начальник не заметил? Что и не преминула сказать.

— Если не ты, то кто?

— Тебе лучше знать, Кира, — процедил Воронцов.

— Я не знаю, — мягко объяснила я, чувствуя, как он начал отдаляться. Нет — нет — нет, только не сейчас! Я не могла сейчас спугнуть его.