Надейся (СИ)

Ветку чуть не выдуло навстречу владыке с распростертыми объятиями, но она понятия не имела, как он на нее среагирует. Она знала, что короли просидели за своим квадратным столом с рассвета, когда был коронован Торин, до самого последнего луча закатного солнца. Им приносили пищу и вино, но Ветка не заметила, чтобы хоть один ушел на десять минуток от стола, где в это время остальные могли договориться о чем-либо нежелательном.

Тормозить Трандуила в такой момент Ветка совершенно не хотела, и за настроение его она не ручалась. Если бы девушка знала, что лесной владыка в тот же вечер покинет Дейл и отправится домой, она, вероятнее всего, вышла бы из убежища, и снова попыталась бы выпросить свою лошадь.

Но она не знала.

Бард взял долю в менее концентрированном виде: не драгоценными камнями, а металлом, который проще поделить и быстрее можно пустить в оборот — и от Эребора в Дейл потянулись повозки с золотом.

Пришлось пойти и на уступки Даину. Гномы Даина должны были в кратчайший срок восстановить врата Эребора и оборонительные сооружения, и уйти тотчас, как явятся те, которых Торин призвал из Синих гор.

Даину было позволено лично отобрать, взвесить сокровища, упаковать их, и временно разместить отобранное в зале, который занимали остатки воинства Железных холмов, жестоко прореженное войной.

Проводив взглядом Трандуила, проследив за перевозкой золота в Дейл, Ветка поняла, что переговоры, наконец, окончены. Теперь можно было поинтересоваться у венценосного гнома и о собственной судьбе.

Пока ей казалось, что Торин о ней забыл. Она несколько раз просилась проведать короля, пока он еще был тяжко болен, и все время Двалин усмехался и отвечал в духе соломоновых притч — всему свое время.

И так как повозки с золотом ушли в Дейл уже в ночи, Ветка отправилась спать.

***

Ветка несказанно радовалась возможности спать столько, сколько ее измученный дисциплиной организм пожелает.

Однако привычка есть привычка — она постоянно просыпалась не позже того момента, когда через крохотное утреннее окошко в ее комнату начинал проникать хоть какой-то свет. Так вышло и на следующий день после Совета Королей, после Великого раздела.

Ветка выскочила в прохладу комнаты, лихо щелкнула огнивом. Зажгла два масляных светильника. Умылась с одним из них в туалетной комнате. Взъерошила короткие волосы — хотя она и была светлой блондинкой, но не платиновой, и уж точно не осыпанной бриллиантовой пылью. Ну, тут уже не подкрасишься и не подстрижешься.

Надо же, она тут всего-то дней десять-одиннадцать.

Бегать по галереям Ветка стеснялась, а потому ей оставалась гимнастика перед зеркалом, и занятия с утяжелением в виде двух подсвечников. Правая рука пока слушалась скверно — и Ветка, в плавках, в спортивном бюстгальтере, занималась так, чтобы ее беречь. Судя по телу, Мисс бикини клуба «Бронза мускулов» находилась на жесткой сушке. Талия подтянулась, даже бриджи, прежде сидевшие плотно, стали свободнее. Все мышцы ног, ягодиц и спины в напряженном виде четко очерчивались. Предательская складка под ягодицами, где временами копился жирок, полностью исчезла. Прямые плечи разворачивались ровной буквой Т. Ветка мягко занимала соревновательные позиции, расслабив правое плечо — бинт уже не требовался, но царапина выглядела все еще достаточно гадко. Думала она о том, что скоро форму неизбежно потеряет — это искусственное телосложение не будет поддерживать само себя. Впрочем, то, что должно было прийти на смену созданному на белковых коктейлях тонусу, Ветку заранее устраивало. Она знала, как направить процесс в нужное русло, и полностью сохранить если не глянцевую эстетику, то функциональность.

В дверь постучали; Ветка не успела ничего сказать.

В комнату вошел Торин.

Король был хмур; всенощное бдение с Даином в сокровищнице, когда кузен торговался за каждую горсть монет, за каждый кубок, вымотало Дубощита. Он направлялся к себе, но заметил свет в тонкой щели под дверью.

И хотя он сам ни разу не навещал тут Ветку, хорошо знал, в каких покоях ее разместили.

Ветка уставилась на короля.

Было на что посмотреть: роскошная корона, мантия из драгоценного меха и бархата, богатое вооружение и доспехи…

Но и король уставился на Ветку.

Девушка мысленно сосчитала до пяти, потом сказала:

— Привет! Не спится?

— Прости! — выкрикнул Торин и повернулся спиной.

— Ничего. Мне привычно так ходить, я же не голая, — успокаивающе сказала Ветка. — Это вполне себе одежда. Погоди, я накину платье.

Платье, которое она успела подогнать по себе, было из плотного солнечно-желтого шелка. Носили его поверх нижнего платья или длинной, в пол, сорочки, но та расползлась от времени. Ветка рассчитывала надевать его с рубахой и бриджами, а сейчас просто так.

Широкое декольте открывало шею и плечи практически до края топа, а разрез подола спереди, отделанный галунами и вышивкой, заканчивался высоко над коленями.

— Как ты себя чувствуешь? — спросили они одновременно.

— Я — уже лучше, — сказала Ветка. — После того, как приходил эльф с травами, полегчало. Я, ты представляешь, и не заметила, что была ранена.