Надейся (СИ)

Ветке какая-то добрая душа выстирала одежду, и через три дня, когда девушке полегчало, она начала бродить по замку. С дозорных площадок у разрушенных, но наспех восстанавливаемых врат Эребора был виден Дейл.

Дейл, где сейчас находился Трандуил.

Двалин рассказывал Ветке ужасные истории о том, что происходило снаружи, пока она набиралась сил.

Торин, продержавшись всю дорогу до Эребора, впал в городе-под-горой в темное беспамятство. Его верные соратники, помня о предостережении Гэндальфа, стояли на страже круглые сутки, не оставляя его и не оставаясь поодиночке сами.

Раненых наследников Дурина собрали в одной зале. От Кили практически не отходила Тауриэль. Жизнь Фили висела на волоске, и только время и эльфийские тайны врачевания могли дать молодому гному шанс.

Даин вел себя крайне странно — не будучи подверженным драконьей болезни, он поддался всепожирающей жадности, хитрил и лукавил. На день по три раза объявлял, что Торин скончался, стоило тому намочить повязки кровью или сильнее окутаться жаром недуга.

Даин кричал, что это его Железностопы отбили атаку орков, и что теперь и эльфы, и люди Дейла перед ним в неоплатном долгу, и обязаны платить дань.

Но и те и другие хранили молчание, ожидая возвращения короля из объятий болезни.

Эльфы, потерявшие из тысячи воинов почти четверть, что являлось несказанно высокой ценой для бессмертных и для Сумеречного леса, в первый же день собрали все тела, и отправили на повозках, привезших в Дейл пищу и скарб, в Лихолесье.

С павшими уехали часть свиты Трандуила и Леголас, но сам Лесной король и два десятка его подданных остались пока в Дейле. Эльф, говорят, ездит на дивной гнедой лошади, которая крупнее и умнее любых, виденных ранее.

Гномы на второй день занесли своих погибших глубоко вниз, в отработанные шахты Эребора, которые всегда были местом упокоения народа Ауле — выйдя из камня, возвращались в камень.

На третий день эльфы помогли людям и гномам собрать в огромные кучи тела орков и устроить костры. В этот день везучая Ветка как раз-таки добралась до открытых площадок города-под-горой и насладилась видом и запахом происходящего.

Рана на плече не была глубокой, но оказалась болезненной и поначалу воспалилась. Два дня Ветку терзал жар.

До прибытия эльфийских целителей ей помогала Тауриэль. Это эльфийка раздела и уложила Ветку после прибытия в Эребор. А вовсе не кто-то вроде Двалина, как втайне опасалась девушка. Гномы — такие, с них станется!

Целитель в широкой тускло-серой мантии коснулся Ветки единственный раз, оставил отвар трав в узком кувшине — и, не найдя для себя ничего интересного, ушел к принцам и подгорному королю.

Когда Ветка на четвертый день уже вполне бодро осваивала громадные помещения Эребора, стараясь держаться «своих» гномов, король-под-горой едва-едва начал есть, с помощью целителя избавившись от жара, и восстановив силы хотя бы настолько, чтобы сидеть, опираясь о подушки.

Слегка присмиревший перед лицом очевидно идущего на поправку Торина Дубощита Даин, Трандуил, и Бард — избранный народом новый правитель Дейла, уроженец сожжённого драконом Эсгарота — ожидали свои доли.

Торин, отправивший ворона в Железные холмы, тогда же послал и птиц в Залы Торина, в Синие горы. Оттуда пришел ответ — в Эребор вышли гномы, готовые оставить насиженное место на чужбине и вернуться в отвоеванную вотчину. Торин постоянно справлялся, не идут ли они — ибо Даин не всегда вел себя, как родич и добрый гость.

Воины Даина отыскали в кладовых в недрах Эребора зерно, масло и вино в укупоренных воском глиняных кувшинах ростом с человека. Пища не испортилась за десятки лет. Она не была нужна дракону и осталась нетронутой. Народ Дурина мог небогато, но вполне сносно пережить эту зиму, начиная одновременно торговлю, для которой требовались повозки, лошади и люди.

Между тем, поделить сокровища Эребора следовало немедля.

Дейл, разрушенный, голодный Дейл должен был послать купцов за провиантом и самым необходимым для жизни. Даже развалины Эсгарота не помогали этим беженцам — в Озерном городе давно уже не было богатств и запасов. Люди надеялись начать жить заново на новом месте, но для этого нужно было золото. Сейчас же выжившие после нападения Смауга и в битве с орками несказанно страдали в развалинах.

Трандуил стоял на своем — белые камни Ласгалена и часть сокровищ Эребора, равно как и часть величия победы над орками, принадлежит Сумеречному лесу.

Даин попросту неоднократно предлагал Торину «распилить» сокровищницу пополам. «Каждый мой гном возьмет столько, сколько сможет унести, — говорил Даин, — и тотчас мы покинем Эребор, а ты, кузен, ожидай своих, оголив зад и оставшись без охраны».

Ветку кормили однообразно и небогато. Эльфийка, которая меняла повязки и проверяла, как заживает рана, держалась сухо, поджав губы, и уходила сразу же.

Ветка довольно скоро поинтересовалась у Тауриэль, на какую мозоль она ей наступила, но стражница ответила, что это ей, Ветке, предстоит узнать самой, и что ни одна эльфийская дева никогда не станет ее подругой. «С легкостью обойдусь», - решила Ветка.