Надейся (СИ)

— Драконы жадные, безжалостные…

— Это лирика, — Ветка постаралась изгнать из памяти картинки из фильма «Чужой», те кадры, где лопались многочисленные яйца, и из них лезли милые крокодильчики. — Послушай. Еще минуту. Я уже закругляюсь. Итак. Зверь не ест, не пьет, не гадит, не отходит от кучи золота. Зверь у нас магический, о драконихах ничего не известно. Ему дозарезу нужна была большая куча золота, рекордно большая. Мне это напоминает насиживание. Я считаю, что в Эреборе есть… драконье яйцо.

— Кхм-кхм, — раздалось от двери, и Ветка подскочила. Там стоял дед в колпаке и длинной серой рясе, которого она уже видела — в частности, он принимал активное участие в переговорах королей, хотя и не сидел с ними за столом на равных.

— Я думаю, Торин Дубощит, пришла пора и мне поговорить с твоей гостьей, — сказал дед.

— Ты, как всегда, кстати, Таркун, — с досадой ответил Торин.

========== Глава 10. Великая опасность ==========

— Как ты догадалась про дракона? — спросил дед.

От Двалина и Бильбо Ветка знала, что это волшебник — всевидящий, а с точки зрения некоторых наивных почитателей, и всемогущий. И к тому же, обладающий длинным списком имен. Некоторые из них Ветке уже удалось выучить.

— Так я права?

— А Трандуил не ошибался… — прошептал Гэндальф. — Ты опасна, девочка. И прежде всего — сама для себя.

— Ты говорил с Трандуилом обо мне?

— Ты говорил с Трандуилом о ней? Что еще напридумывала наша драгоценная мнительная лесная фея? — раздраженно спросил Торин.

— Трандуил мудр, — назидательно сказал старик, — и прозорлив. Он отдал мне одну вещь, которая принадлежала тебе, Ольва.

— И это, конечно, не конь, — уныло сказала Ветка.

— Ты готова? Я покажу это Торину Дубощиту, который оказывает тебе гостеприимство, — грозно сказал Гэндальф.

— Показывайте уже, — сказала Ветка. — Я постараюсь в последний раз все объяснить. Я не могу жить с призраком собственной майки, преследующим меня. Давайте, волшебник. Смелее.

Гэндальф посмотрел на Ветку подозрительно; откуда-то из складок рясы вынул сверток, навсегда въевшийся в память Ветки, и развернул. Встряхнул, разложил трикотажное изделие на столе.

— Вот.

Ветка, которой казалось, что гном отнесется к изображению проще, выжидательно уставилась на Торина… а Торин менялся в лице.

Ветке стало страшно. Она невольно попятилась.

— Ты! — сказал Торин. — Ты прислужница Моргота, отродье зла! О, как я ошибался! Твоя одежда… твое поведение! Стать королевой под горой и впустить сюда тьму! Завладеть если не моей душой, то Фили!

— Что ж ты такой эпатажный… — прошептала Ветка. У нее начало зарождаться подозрение, что с Торином они не сойдутся характерами.

— Мы ждем объяснений! — воскликнул Гэндальф.

Ветка перевела дух. Подошла к волшебнику. Взяла его за широкие, твердые ладони, точнее, за одну — второй старик крепче ухватился за свой посох и насупился. Ветка посмотрела ему в глаза — ясные, не старческие, цепкие и лучистые. Глаза — вблизи — ей понравились. Ветка смотрела и смотрела, и наконец сказала:

— Ты волшебник. Скажи-ка мне, откуда я?

— Трандуил полагает, ты ристанийка… но я хорошо знаю Рохан и рохирримов, и никогда не видел среди них такой девы, — ответил Гэндальф.

— Ты сейчас видишь — вот прямо тут — меня. Что ты мне скажешь?

Волшебник помолчал немного. И с сожалением прошептал:

— Я вижу в твоих глазах отсветы драконьего огня…

Ветка чуть не села на пол. Она невольно вытаращила глаза — и вправду, светло-карие, почти желтые, с еле заметной зеленой искрой — и, еще не зная, чем ей грозит такое заявление Гэндальфа, расхохоталась. Потом… осеклась. Посмотрела на Торина, и на подошедшего Двалина, который как-то опасно опирался на кувалду.

— Почему никто не смеется?..

— Потому, что это не смешно, — сказал Гэндальф.

— Ну хорошо, у меня карие глаза, — сердито сказала Ветка. — Если угодно, желтые. А если посмотреть глубже? Я говорила Трандуилу, что вовсе не с Арды. И Двалину рассказала то же самое. Я лишилась своего мира, и пробую прижиться тут… у вас. В моем мире, — посетило ее настойчивое дежавю, — драконы — это сказка. Совсем сказка. Их рисуют просто для красоты.

Гэндальф перевернул майку.

Ветка тяжело вздохнула (где ты, погибший айфон?), и пустилась в долгие объяснения, что такое поп-культура.

— Звучит неубедительно, — подытожил Торин. — Значит, есть группа орков, то есть людей, которые играют… музыку? Они выбрали своим символом дракона, а ты, раз тебе нравится их музыка, просто купила одежду с их изображениями? И никакой магии? И живут далеко отсюда, на другой Арде, о которой не говорится ни в одном из повествований о творении Эру?

— Примерно так, — вздохнула Ветка. «Если не считать магией формы группового психоза фанатов». — Но скажите мне пожалуйста… разве нет какого-нибудь теста, проверить, лгу я или нет?