Надейся (СИ)

— Ступай, — Трандуил махнул рукой. — Я буду послезавтра, а конюшие и стремянные помогут тебе все устроить.

И Ветка, поколебавшись, попыталась сымитировать изящные поклоны эльфов своему Владыке, и отправилась восвояси. Сперва чем-то недовольная и удрученная, а потом чуть ли не вприпрыжку.

Когда она ушла, Трандуил так же немного лениво и как бы в сторону сказал:

— Даэмар, ты здесь?

— Да, Владыка.

— Какие новости от Холодных водопадов?

— На редкость скверные. Там огромное гнездо пауков, деревья гибнут. Мэглин не справляется. Он был тяжко ранен, но продолжает теснить врага. Возможно, он обессилел после…

— Пошли туда дружину побольше — возьми не лесных стражников, а воинов. Мэглин пусть вернется сюда. Довольно лелеять гордыню. Проследи за Ольвой, помоги ей на конюшне. Я хочу, чтобы ты присматривал за ней, пока не появится лаиквенди. А после ристания я дам тебе поручение. Твой долг Мэглину ведь пока не отплачен?

— Нет. Я ради этого…

— Я попрошу тебя отложить эти счеты. Ты любишь одиночество и более многих способен быть невидимым и неслышным. Леголас уже много раз проверил, нет ли за ним преследователей, и привык к мысли, что ему предстоит скитаться в дальних странах одному. Привык, что мой взор не следит за его судьбой, и что я позволил ему искать самостоятельной участи вдали от Сумеречного Леса. Ты отыщешь его — я полагаю, это будет нетрудно — и незримо будешь сопровождать повсюду, посылая мне вести теми способами, которыми сможешь.

— Хорошо, — по лицу Даэмара не было понятно, рад или нет он такому поручению. — Сопровождать принца — большая честь для меня.

— Я отпустил Леголаса. Но это не значит, что я намереваюсь упустить его из виду, — негромко сказал Трандуил. — Теперь ступай. И призови ко мне Галиона.

Дворецкий приблизился тихо; на рукаве его сидел белоснежный голубь.

— Птица из Лориена, ваше величество. Лорд Элронд сумел исполнить вашу просьбу. Стреломет прибудет через три или четыре дня. Его эльфы торопятся, как могут. Лорд крайне встревожен. Черные стрелы везут из другого места. Их осталось четыре, и больше некому ковать новые…

— Если только мы с Элрондом сами не встанем к наковальне с благословения Галадриэль. Наугримы всегда слишком много о себе мнили. Но четыре и для начала — это много лучше, чем ничего. Я хочу видеть старших дружинников. Я желаю, чтобы собрали две сотни из тех, кто уже достаточно отдохнул и готов идти навстречу непредсказуемой и роковой опасности. Вскоре мы выступим в Дейл, а пока подготовь еще одного гонца — он поскачет к Барду, предупредить о нашем приходе.

— Чрезмерно много непредсказуемых и роковых опасностей стало подстерегать каждого в Средиземье, — тяжело вздохнул Галион, — Я все сделаю, Владыка.

— Я рад был бы не покидать пределов Сумеречного королевства, — сказал Трандуил, вставая, — но перемены могут и впрямь застать нас прямо у порога дворца, и сами войдут в наши пределы. Я не желал верить, но ощущаю зло. И Лес его ощущает.

***

Ветка с удовольствием с помощью Даэмара объяснила нескольким эльфам, занимавшимся на конюшне лошадьми, как следует огородить и разровнять прямоугольник на большой сухой поляне — боевое поле — а также, как сделать и расставить препятствия. Потребовались перевод и много чертежей; к удивлению Ветки, вдруг оказалось, что на вестроне тут говорят не все.

Эта работа заняла вечер допоздна. Ветка не могла думать больше ни о чем другом, кроме предстоящего конкура.

Прыгать на Герце ей доводилось всего раз-два. Этим занимался спортсмен, который на нем выступал — пара должна была постоянно притираться друг к другу, чтобы привозить новые кубки.

Те прыжки на Герце врезались Ветке в память — элитная лошадь шла на препятствия ровно, как локомотив, сама отсчитывала момент, когда было пора прыгать (а многие кони не в состоянии рассчитать расстояние от точки отталкивания до препятствия, и нуждаются в подсказке). Герцег считался самовозом — это значило что если его вовремя поворачивать на препятствия по номерам и не падать с него, то он, скорее всего, чисто пройдет весь маршрут. Если не начнет хулиганить. Герц, конь молодой, резвился на плацу — мог обносить препятствия, на старте начать пятиться и свечить, закидываться.

Подобное поведение не поощрялось в спорте, компрометировало жеребца с позиции репутации его породы, и делало конкур на Герце опасным. Его развороты и игривое неповиновение были слишком могучими, и увлекательные полеты его всадников на тренировках и на выступлениях стали обычным делом.

Но Ветка была глубоко убеждена, что конь, вместе с ней прошедший границу между мирами, не подведет. Она вся ушла в расчет шагов, высоты, расстояний, в предстоящее соревнование.