Надейся (СИ)

Трандуил тем временем махнул рукой — стремянные мгновенно расседлали и разнуздали лошадь. Ветка смотрела. Трандуил хочет свое седло? Но нет.

Лесной король сбросил на руки Галиона мантию, снял корону — рядом нарисовалась эльфийская девушка, которая приняла ее, и подала Владыке простой серебряный венец. Трандуил положил руку на гриву коня, и отправился с Герцем, который тут же начал пихаться и жевать рукав кафтана, к месту, с которого стартовала Ветка.

Ветка уже изгрызла губу, не понимая, что происходит. Трандуил едва смотрел, когда она прыгала. Он не мог запомнить препятствия. И пройти по такому сложному маршруту без седла… без уздечки? Это конкур. Это олимпийская дисциплина.

Трандуил легко вскочил на Герца, и громко сказал:

— Пусть судьи подтвердят, что я не использую эльфийской волшебной силы.

А вот такая возможность Ветке и вообще в голову не пришла.

Трандуил тронул коня ногами…

Ветка скакала на пределе сил и баланса — собравшись, вкладывая в каждый прыжок всю силу и всю душу.

Трандуил направлял коня коленями и отчасти за гриву… и сидел непринужденно и изящно, как в кресле. Такое ощущение, что препятствия почти по полтора метра его ничуть не смутили. Длинные ноги, плотно лежащие на шкуре коня, идеально удерживали всадника и без седла со стременами.

И достаточно отрешенный, даже скучающий вид… только длинные светлые волосы, грива и хвост жеребца взметались над препятствиями, любовно выставленными Веткой накануне.

Конь шел, как неукротимая гнедая волна. Без седла было видно, как работает каждая мышца лошади, и можно было без труда догадаться о балансе, мускулатуре и силе всадника.

Трандуил отпрыгал без ошибок в препятствиях. И подъехал к онемевшей Ветке и судьям.

— Какой будет вердикт?

— Вы проскакали быстрее, Владыка. И конь не сопротивлялся вам в начале маршрута. Чистота была одинакова у обоих — конь не ударил ногой ни по одной жерди.

— Хорошая забава, — сказал Трандуил. — Жерди можно было бы ставить и выше.

Все это время Герц не стоял на месте — он подбивал задом, привставал на свечку, играл, разворачивался вокруг своей оси. Лесной король сидел, словно его приклеили, и только следовал за движениями коня корпусом — гибкая талия и огромная мощь позволяли ему без труда держать баланс.

— Ольва? Ты согласна с решением? Герцег мой?

Ветка молча развернулась и побежала прочь.

***

Она промчалась насквозь дворца и выскочила мимо стражи наружу; и дальше, в ту комнату у каскадов, где она провела первые три дня в Сумеречье. Ветка бежала умереть — от стыда, от боли, от разочарования. То, что она считала одним из наиболее ценных своих умений, во что вкладывала всю душу — это оказалось так ничтожно! Она, она оказалась просто дурой.

Герцег всегда лучше выступал под мужчинами.

Слова Иваныча — это мужская лошадь.

Трандуил эльф. Эльф! Они изначально сильнее и быстрее во всем, что касается природных и естественных навыков. Плавать, бегать, прыгать.

Прыгать через препятствия на лошади.

С чего она решила, что самая умная? Она же сама предложила это… ристание. Сама. Чтобы отделаться от лесного короля и спокойно владеть Герцем.

А Трандуил попросту сыграл в поддавки с несчастной человеческой дурочкой.

Ветка представила, как забавна была эльфам ее возня с палками, расчетом шагов и прочим… и взвыла от стыда и унижения.

Забившись в нетопленную комнату, она обхватила подушку, и, прижав ее к животу, каталась по ложу, ревя во все горло, и временами срываясь на задавленные крики, раздирающие связки.

Герц. Герц принадлежит Владыке Сумеречья, лесному королю.

Конец.

Но ни одно отчаяние не длится вечно. И Ветка затихла, замерла, лишь изредка снова всхлипывая — всем телом. Глядя в никуда. Она уже и забыла, что отчаяние бывает таким всепоглощающим, таким, что не хватает сил даже на мысль «вот умру, и будете плакать».

— Хорошо, — раздался голос от кожаной шторы, загораживающей вход.

— Проваливай.

— Хорошо, что ты перестала завывать, — в комнату вошел Трандуил, и тут же присел возле очага. Он был без мантии и в простом венце — как выступал на ристании. — А то, я полагаю, все пауки уже двинули сюда, привлеченные твоими морготовыми воплями. Мои эльфы прыгают твои препятствия. Хорошее развлечение, спасибо. Всем весьма понравилось.

Ветка повернулась к Владыке спиной.

— Я не буду колдовать, хотя мог бы усыпить или успокоить тебя. Но я побуду здесь. Недолго. Ты сама это придумала, и ты не можешь считать, что была допущена нечестность. Лошадей, подобных Герцегу, тут нет. А вот всадников получше, чем в твоем мире — похоже, предостаточно. Расскажи мне о том, что тебя мучает. Что заставляет тебя плакать ночами.

— Я не плачу. Я никогда не плачу.

— Во сне — плачешь.

Ветка не поворачивалась.