Надейся (СИ)

Мэглин успел объяснить ей, что на нескольких самых больших полянах вокруг дворца, и в главном дворцовом зале, и во всех поселениях эльфов, которые есть в Сумеречном Лесу, сейчас готовятся начать праздник. Выбраны музыканты, и везде — Королевы бала, которые будут управлять танцами и торжеством.

Кроме чертогов, разумеется. Во дворце управителем бала будет сам лесной король, Владыка Трандуил.

Вокруг полян поставили столики с легкими закусками и винами — каждый вынес один столик из своего дома, и получилось достаточно.

— У нас такой способ подавать угощение тоже есть, — сказала Ветка. — А нам обязательно идти в чертоги, или может… на какой-нибудь поляне останемся?

— Я иду в чертоги, — сказал Мэглин. — И вроде как мы уже обсудили с тобой этот вопрос?

И Ветка затихла, поддавшись очарованию вечера.

Все встреченные были прекрасны, как… как эльфы.

Очень скоро Ветка поняла, что ее роскошное платье — не лучше и не хуже большинства нарядов, которые были на гостях в этот вечер. И Ветка, которая вообще не была тряпочницей по природе, просто любовалась на легкие силуэты, летящие платья в пол, вышивку, мерцающее шитье и переливы мехов; слушала приглушенный смех, и везде видела сияющие глаза — глаза созданий, бесконечно радующихся тихому вечеру и пышным снежинкам, которые падали с темно-синего неба.

Вперемешку со снежинками кружились какие-то маленькие огоньки, то собираясь в завитки, то разбегаясь — Ветка попробовала поймать один, но он словно прошел сквозь ее ладонь.

Ветка думала, что, когда они с Мэглином войдут в зал, все сразу ахнут. Но вокруг было так много прекрасных пар и эльфов с эльфийками поодиночке, что их собственное восшествие осталось незамеченным. Ветка крепко держала Мэглина за руку — не за всю руку, а за два пальца, как будто она была маленькой девочкой, а он — отцом.

— Как красиво…

В тронный зал допустили изморозь — и верхушки колонн серебрились инеем. Но было тепло, хотя сквозь потолок волшебным образом и пролетали снежинки. Зал выглядел и укрытым, и полностью проницаемым для ночи, звезд и для снега — и это было невыносимо красиво.

Трандуил, в сверкающем белом и синем, сидел на троне — так высоко, словно парил над залом. Двумя или тремя ступенями ниже Владыки стоял незнакомый Ветке эльф со светлыми волосами, и еще чуть ниже двое темноволосых, видимо, на сегодня особо приближенных к лесному королю.

Но вот на небе, несмотря на снегопад, проглянул яркий месяц, едва-едва наметившийся тонкий серп растущей Луны.

Трандуил встал. В руке у него был небольшой колокольчик; король позвонил, привлекая внимание — зал затих.

И Владыка заговорил.

Ветка не понимала ни слова, но радовалась звукам низкого голоса и изумительно красивого языка. Пока король говорил, а потом и пел, Ветка видела, как огоньки, собравшиеся в зале, описывают круги вокруг него, и вокруг всех гостей, и словно сгустились и умножились числом.

Но вот песню Трандуила подхватили музыканты. Голос его звучал бархатным баритоном, в который сперва вплелись ноты, взятые арфами; затем включились другие музыкальные инструменты, и затем король умолк, а играла лишь музыка. Все словно ждали чего-то.

— Padarhiw! Gellam! — громко сказал вдруг Трандуил, и широко раскинул руки — мантия взлетела серебряными крыльями. И добавил на вестроне:

— Зима пришла! Ликуйте!

И повернулся к блондину, который стоял там, наверху у трона. Повернулся… и поцеловал того в губы.

Мир Ветки успел перекувыркнуться несколько раз, пока она не ощутила на своих губах прикосновение губ Мэглина — легкое, едва-едва. Завертела головой — эльфы, мужчины и женщины, поздравляли друг друга, и касались губами губ. Мэглин хохотал — очень искренне, но совершенно беззвучно. Ветка насупилась. Не предупредил! Нарочно не предупредил!

Совершенно незнакомый эльф спокойно взял ее за плечи, и, ласково заглянув в глаза, коснулся устами уст. Ветка замерла… Мэглин отошел от нее, и так же поздравлял и обнимал… и целовал эльфов и эльфиек, находившихся поодаль.

Трандуил тем временем приложился к губам обоих брюнетов, и все трое стоявших у его трона спустились в зал, а сам Владыка опустился в кресло, чуть сполз по трону, и закинул ногу на ногу.

Ветка подумала, а что будет, если она сунется к кому-нибудь малознакомому с поцелуями — но ее саму целовали и целовали. Легкое прикосновение, новый запах волос и одежды — ягоды, лес, цветы, зелень, вода, новый взгляд — глаза в глаза — и снова, тихие поздравления на незнакомом языке, и новые прикосновения к устам.

— Это торжественная часть, — сказал Мэглин, возвращаясь к Ветке откуда-то из недр зала, — сейчас все поздравят тех, кого желают, и начнутся танцы. В любой момент можно выпить вина или поесть — столы стоят вдоль стен. И поцеловать того, кого хочешь, можно в течение всего вечера.

— Ты знаешь… это так красиво… вправду чувствуешь, что вы — единый народ! Я… мне так понравилось!