Надейся (СИ)

— Так иди и целуй еще, — усмехнулся Мэглин. Из полутьмы вынырнул Даэмар, прекрасный, как бог, в темно-синем и светло-желтом. Мэглин и синда обвили руками предплечья друг друга, и поцеловались — так, что у Ветки снова зародились какие-то нехорошие подозрения. Мэглин поймал ее взор, рассмеялся, сказал следопыту несколько слов. Тот уставился на Ветку с любопытством, потом потянулся и поцеловал, пожалуй, чуть крепче, чем другие. Его губы имели вкус терна и вина.

Только Ветка размякла и собралась сама начать проявлять активность, как из полутьмы зала, подсвеченной свечами, Луной и огоньками, появилась стройная дева, прекрасная, как богиня… Ветка узнала Тиллинэль, но, прежде, чем сумела среагировать, Тиллинель точно так же, как и другие эльфы, обвила ее предплечья своими руками, и прикоснулась к губам в поцелуе.

Поцелуй затянулся.

Девушки жгли друг друга взглядами — так, что эльфы вокруг начали обращать внимание; раздались смешки; мягкие крепкие руки развели барышень. Ветка вытерла губы — мало ли, яду напускала. Тиллинель тоже. Тиллинель ушла с Галионом, а Ветку на всякий случай придерживал Мэглин.

Тиллинэль пахла розой и лимоном.

Ветка тем временем приметила движение на лестнице трона — к Трандуилу поднималась… Эллениль?.. Эльфийка, которая судила соревнование за Герца наравне с мужчинами. Белоснежные и розовые одежды, тонкий стан, захваченный чем-то нестерпимо сверкающим… Дева словно проплыла над ступенями, не споткнувшись и не теряя горделивую осанку. Владыка приветливо встал навстречу, нагнулся для поцелуя, и снова сел, приняв прежнюю позу. Эллениль осталась наверху, опустившись на пол у трона. Видно было, что эллет, подняв глаза к Трандуилу, просит его о чем-то.

— Танец клянчит? — невольно спросила Ветка. Мэглин улыбнулся.

— Скорее всего, да. Если ты хочешь поздравить Владыку, тебе придется идти туда. Видишь, ему досталось сегодня всего четыре поцелуя.

— Это намного больше, чем ничего, — фыркнула Ветка. — Нет уж, я туда не полезу. А скоро танцы?

— Скоро…

И снова — теплые незнакомые руки и поцелуи. А вот и эльф со светлыми волосами, который первым поздравил Владыку. Прикоснувшись к губам Ветки, он не торопился отпускать ее.

— Леди Галадриель говорила о тебе, Ольва. Я Халдир, и прибыл сюда из Лориена.

— Я рада знакомству, — шепнула Ветка. Губы Халдира имели вкус земляники, а волосы пахли фиалкой и скошенной травой.

— Леди не все ясно о тебе, — продолжил Халдир. — Могу я пригласить тебя на танец?

— Я не знаю ваших танцев.

— Я поведу…

Ветка обернулась — не надо ли, например, по этикету спросить разрешение у Мэглина, но тот уже ушел в сторону, и лобызался с эльфами и эльфийками поодаль.

— Ладно, с удовольствием. Может, расскажешь мне, каких еще чудес ждать от праздника?

— Обычно — никаких, — рассмеялся Халдир. — Поздравления, вино, вкусная еда и танцы. После того, как взойдет одна из особенно почитаемых нами звезд, самые отважные могут пойти купаться — по преданию, сегодняшняя вода может подарить дополнительную неуязвимость в бою. Вот, пожалуй, и все. Наступление зимы — очень традиционный и чопорный праздник, летние куда как озорнее.

— Страшно даже представить, — сказала Ветка.

— Ты думаешь, мы не умеем веселиться, если подобно гномам не поем сомнительных песенок и не устраиваем побоища едой? Посмотри, всем хорошо, — Халдир повел рукой вокруг. И вправду — эльфы смеялись и радовались, целовали друг друга, а первые пары уже закружились в танце.

Снова возник Мэглин. Спросил:

— Халдир, ты встанешь в круг с Ольвой?

— Конечно.

— Тогда я приглашу Синувирстивиэль.

Халдир кивнул, и повел Ветку в середину зала — так, как показал Мэглин, вытянув руку и положив руку Ветки вдоль нее.

Танцы сменяли один другой — и не трудные, и не слишком простые. Ветка не считала, что особенно одарена в хореографии — но, как и все, кто снимается массовках, стремилась хотя бы научиться ритмично двигаться. Халдир передал ее другому эльфу… тот еще одному. Когда Ветка насытилась танцем и новыми прикосновениями новых губ, она стала примечать — эльфиек было тут много меньше, чем эльфов.

И ей снова вспомнилось все, что она слышала об угасании дивного народа.

Тем временем возле ног Владыки сидела уже и Тиллинель. Ветка подумала, что попозже розарий, видимо, станет еще пышнее, и злорадно фыркнула. Эльф, который вел ее в это время в танце, удивленно поднял брови, — но Ветка улыбнулась и поцеловала его, извиняясь за собственные мысли, не относящиеся к танцу.

На пару кругов явился Мэглин.

Снова появился Халдир. Он спрашивал Ветку о простых вещах — любит ли она купаться, и какое время суток предпочитает; нравятся ей звезды или же солнце, пыталась ли она в детстве потрогать радугу. Такие вопросы мог бы задать искренне заинтересованный мужчина… но у Ветки создалось впечатление тщательно заполняемого досье, и она отвечала невпопад, и смеялась, и пила предложенное вино.

— А что, — спросила Ветка на очередном туре танца, — король так и будет сидеть там?

— Возможно, он не хочет, чтобы его зацеловали, — усмехнулся Халдир. — Каждый захочет поздравить Владыку, если тот спустится в зал.