Надежда Черного Круга

Узкий туннель уже начал затягиваться, когда Вита подбежала к нему. Она стремительно промчалась через сужающийся проход, и тут земля под ней дрогнула и вознесла ее вверх. Сдавленная перегрузкой, словно космонавт, разместившийся не в кресле внутри ракеты, а прямо на ее носу, она не могла даже пискнуть. А когда немыслимая сила исчезла, она обнаружила, что лежит в мокрой от предрассветной росы траве почти на самом краю чаши, лицом обратившись книзу. В трех-четырех метрах позади нее невинным голубым огнем горел барьер. Как будто и не было только что в этом месте зияющей дыры.

Черно-золотая молния пронзила небо, и рядом с нею опустился змей.

– Аррхх! – она чуть не бросилась ему на шею. После Флифа с его мерзким воинством ее неудачливый страж казался ей родным и домашним. – Прости меня, Аррхх… Боже, как я устала!

Только сейчас она почувствовала, как болят мышцы ног и как неровно вырывается из ее груди дыхание. Эта ночь вымотала ее не только душевно, но и физически.

Змей аккуратно обвил ее кольцом, подняв на несколько сантиметров над землей, и они бесшумно заскользили к замку.

– Я вернулась, Аррхх, – шептала Вита, лежа в его прохладных объятиях и наконец-то чувствуя себя в безопасности. Глаза у нее слипались.

Она брела по коридорам замка, пошатываясь от усталости. Замок выглядел так, словно все духи, следящие за порядком, враз покинули его. Под ногами валялся мусор, двери беспорядочно торчали из стен. Строжайше охраняемая от нее библиотека была распахнута настежь. Она вошла, печально потрепала раскрытую книгу: какая жалость, что мне не дано тебя прочесть. И вдруг замерла: витиеватые буквы дрогнули перед глазами и приобрели знакомые очертания. «Рождение посвященных золотому Солнцу, – прочла она, – происходит…»

Что-то защипало в левом ухе. Вита вынула сережку, в любопытстве не отрывая глаз от текста… и тут буквы вновь стали незнакомыми значками. Вита недоуменно покосилась на серьгу. Неужели в ней секрет? Вновь вдела ее в ухо – проявился текст на русском языке.

Что ж, подумала она, если у меня есть перстень Флифа, почему бы не быть серьге-переводчице. Эх, найти бы сейчас место, где написано про Флифа!

Не успела она об этом подумать, как книга зашелестела страницами, вздымая многолетнюю пыль. И через полминуты перед ней, потирающей неожиданно защипавшее правое ухо, раскрылся украшенный черными полями разворот.

«Флиф Пожиратель Душ, – прочитала она, – зло, которому больше лет, чем Земле, был заточен в момент его пробуждения ото сна, в свете полной Луны. И когда покинет он свое узилище, наступят времена конца света для людей, и богов, и всех прочих, Землю населяющих. Потому следует тем, кому выпал жребий хранить узника сего в глубинах, исполнять долг свой тщательно. И должны те, кому это предстоит, отказаться от одной мирской радости, ибо лишь жертва делает сильными тех, кто принадлежит своему богу. И дается им перстень Первого Тюремщика Флифа, дабы при желании оного выйти из глубин, в коих находится, парализовать его волю, сказав: «Возвращайся же туда, где ты должен находиться, светом полной Луны заклинаю тебя». Но пусть и они опасаются полнолуния, ибо перстень сей – палка о двух концах, и может его владетель ослабить своего бога»…

– Возвращайся же туда, где ты должен находиться, светом полной Луны заклинаю тебя, – шепотом повторила Вита, чтобы запомнить, и аккуратно закрыла книгу.

Дверь столовой залы была полуприкрыта – еще одно свидетельство царящей в замке апатии. Обычно двери были либо бдительно заперты и спрятаны, либо приглашающе распахнуты. Вита остановилась, не заходя в залу, и осторожно заглянула внутрь. Трое обитателей Хешширамана сидели на своих местах за огромным столом. Фаирата подперла виски руками, поза ее выражала безысходность. Бэла, насупившись, разглядывала потолок. Сергей был угрюм, и в его мрачных глазах нет-нет да и мелькали панические искорки. Вокруг стола гигантским кольцом обвился змей. Единственный из всех, он не излучал никаких отрицательных эмоций – невозмутимый, как всегда. Вита догадалась, что он не выдал ее возвращения.

– Что же нам теперь делать? – протяжно простонала Фаирата, не поднимая головы.