Надежда 'Дерзкого'

- Почти так же, как "Телстар",- добавил я мрачно.

- Одно не могу понять. Как могли эти чудища, или, как ты их называешь, золотые рыбки, оказаться на борту "Телстара"? Я смотрел видеозаписи. Ведь эти рыбы - существа органические. Иначе быть не может. А значит, у них нет сверхсветовых двигателей. Как же им удалось так далеко залететь? Ведь на это потребовались бы столетия? И как они умудряются вырабатывать достаточное количество реактивного топлива? Что, скажи ты мне ради бога делать в космосе этим рыбам?

- Не знаю.

Этот разговор поверг меня в уныние, и Аманда поспешила сменить тему.

После ужина Тенер пригласил нас к себе в каюту и угостил вином. Брать спиртные напитки в полет запрещалось, но, чтобы не обидеть гостеприимного хозяина, я сделал несколько глотков. Аманда же, не обращая внимания на формальности, осушила бокал до дна.

Скоро мы вернулись на "Порцию". Я сразу отправился в центр управления, а Аманда поспешила в каюту к Нэйту.

В следующие два дня прибыли еще три корабля, а вскоре всего в двухстах пятидесяти тысячах километров от места сбора появился "Дерзкий", флагманский корабль эскадры. После этого спокойная жизнь кончилась. На нас обрушился поток ценных указаний нашего флагмана.

Я целыми днями пропадал в центре управления. Дважды, зайдя в нашу каюту, заставал Аманду с Алексом. Они вели нескончаемые беседы. С ней явно творилось что-то неладное, но после той памятной ссоры из-за Филипа я избегал выяснения отношений.

Наконец собралась вся эскадра, и корабли один за другим снова тронулись в путь в режиме скачка, то есть со сверхсветовой скоростью. "Порция" и "Свобода", как и планировалось, отправились последними. Я, как обычно, проверил расчеты компьютера и пилота. Потом отдал приказ к скачку, во время которого корабль находится в полной изоляции от внешнего мира.

Несколько дней общения с другими кораблями эскадры быстро миновали. Теперь полет казался особенно скучным. У меня появилась возможность проводить больше времени с Амандой и Нэйтом. На мостике делать было нечего. Потянулись однообразные вахты с пилотом, Ваксом и гардемаринами.

Дерек Кэрр на "Гибернии" был простым пассажиром. Я зачислил его на службу два года назад, шестнадцатилетним юношей. Теперь он превратился в опытного гардемарина. На его тонком аристократическом лице лежала печать уверенности. Когда я бывал в хорошем расположении духа, Дерек позволял себе немного поболтать со мной и благоразумно молчал, когда видел, что командир не в настроении.

Гардемарин Рейф Трэдвел по-прежнему немного робел и первым никогда не заговаривал, только отвечал на вопросы.

Алекса Тамарова я знал давно - с первых дней полета "Гибернии". Сейчас нельзя было не заметить, что его что-то гнетет. Но я не стал ничего выяснять, все еще был зол на него. Однако продолжал за ним наблюдать и регулярно заглядывал в бортовой журнал. Какое-то время нарядов у Филипа было немного, а потом они обрушились лавиной. И конечно же незаслуженно. Сомнений в этом не было. Ведь он такой исполнительный, опытный, ничуть не хуже Дерека! Просто Алекс снова стал придираться к бедняге. В который уже раз я пожалел, что взял Филипа в полет. Лучше бы ему уйти в отставку, чем быть козлом отпущения.

Однажды после полудня на вахте Алекс долго ерзал в кресле. Потом наконец решился обратиться ко мне:

- Я хотел бы поговорить с мистером Таером, но, если не возражаете, в вашем присутствии. Я ушам своим не поверил.

- Вы это серьезно?

- Да, сэр. Я велел ему зайти ко мне в каюту, когда вернусь с дежурства.

Сразу после вахты мы с Алексом в полном молчании отправились к нему. Филип Таер уже ждал нас у двери. Вид у него был, словно у приговоренного к смерти. Увидев меня, он помрачнел еше больше.

Алекс долго молчал, сверля взглядом Филипа, который, не выдержав такой пытки, стал нервно теребить край кителя.

Тягостное молчание первым прервал Филип:

- Сэр, если речь идет о нарядах, то я отработал всего три. Прошу прощения, но с беспризорниками столько работы и...

- Наряды здесь ни при чем,- оборвал его Алекс.

- Простите, мистер Тамаров.

- Все. - Каждое слово Алексу давалось с большим трудом. - С тобой покончено.

Филип, кусая губы, с недоумением переводил взгляд с меня на лейтенанта.

- Не знаю, что я такого сделал, сэр. Простите, но...

- Гардемарин,- перебил его Алекс,- я вас ненавижу. Больше всех на свете. Чего только вы не творили! Вы мне отвратительны!

Я никак не мог понять, куда клонит Алекс, и уже хотел вмешаться, но тут последовало продолжение:

- А теперь я собираюсь поступить самым подлым образом.

У меня рот открылся от удивления. Филип тяжело дышал.

- Тогда, на борту "Гибернии", вы издевались надо мной и другими гардемаринами, и я поклялся отомстить вам, мистер Таер. И отомстил. Но больше не могу! Бог свидетель. Не знаю только, простит ли он меня, потому что я собираюсь нарушить клятву. С местью покончено! Навсегда!

Филип обалдело уставился на лейтенанта.

- Я так же, как прежде, презираю вас, Филип, но оставлю в покое. Отныне вы будете получать наряды только по справедливости. Во всяком случае, постараюсь к вам не придираться.