Надежда Дурова. Русская амазонка

Побеги в полку начались сразу и достигли немалых размеров, пока наши войска шли по дорогам губерний Гродненской и Минской. Дело в том, что Наполеон, торжественно вступив в город Вильно, действительно объявил о воссоздании княжества Литовского на территории Виленской, Гродненской и Минской губерний и Белостокской области. Ясно, что великий завоеватель думал вовсе не о свободе и независимости Литвы. Просто ему требовалось «пушечное мясо». Потому было немедленно объявлено о формировании вооруженных сил княжества. Они должны были состоять из пяти пехотных и четырех уланских полков – всего около 14 тыс. человек. В эти полки принимали дезертировавших из русской армии литовцев, как солдат, так и офицеров.

Согласно рапорту на 1 июля, когда Литовский уланский полк находился в Минской губернии под местечком Глузск, его потери в нижних чинах составили: 28 человек бежавших, 15 человек пропавших без вести, 13 человек погибших. По рапорту на 1 августа, когда полк находился в деревне Новой Смоленского уезда Смоленской губернии, потери в нижних чинах составили: 66 человек бежавших, 22 человека пропавших без вести, 15 человек погибших. Следовательно, за полтора месяца из полка бежало около ста человек, причем среди них были и унтер-офицеры, и трубачи, и даже мастеровые. Конечно, это много, если учесть, что в мае 1812 года беглых было 10 человек, в апреле – 8. (РГВИА, ф. 489, oп. 1, д. 2657, л. 77–78. Месячные рапорты Литовского уланского полка).

Кавалерийский пистолет образца 1809 года. Фонды Государственного Исторического музея. Москва

Такова статистика. Надежда Андреевна едва ли ее знала. Но в своей книге на уровне, так сказать, эмоциональном она это печальное положение отразила. Если гусар-мариупольцев она называла доблестными и отважными, то улан-литовцев – трусами и канальями, а еще – головорезами. При начале кампании с Наполеоном она мечтала о новых подвигах во славу Отечества. Теперь же настроение ее изменилось. «Можно ль пуститься на какое-нибудь славное дело с такими сподвижниками? – пишет она. – При одном виде опасности они убегут, выдадут, остыдят. Зачем я оставила доблестных гусаров моих? Это – сербы, венгры! Они дышат храбростию, и слава с ними неразлучна!.. Все пропало для меня в будущем…»

Эти мучительные размышления не помешали, однако, «кавалерист-девице» строго исполнять свои должностные обязанности. Наоборот, хорошо зная нравственные и моральные качества подчиненных, она вместе с другими офицерами эскадрона полковника Скорульского делала все возможное, чтобы трусы и канальи не разбежались раньше времени, чтобы они всегда находились под неусыпным надзором своих взводных командиров. Это было очень тяжело. Дурова пишет, что после многоверстных переходов она просто валилась с ног от усталости, но не могла себе позволить даже отойти от лошади и прилечь на землю. Результат был налицо. Беглых солдат в эскадроне Скорульского за июль насчитывалось всего 7 человек, гораздо меньше, чем в других эскадронах.

О командном составе Литовского уланского полка в письме князя Багратиона говорилось как бы вскользь: «…при всем усердии шефа полка и офицеров оно не представляет потребной для начальника уверенности…» Судя по всему, Главнокомандующий 2-й Западной армией не верил, что офицеры смогут справиться с бунтом, с неповиновением солдат, если таковое возникнет. В то же время никаких прямых обвинений против них он не выдвигал.

По национальному составу офицерский корпус Литовского уланского полка представлял собой полную противоположность нижним чинам. Из 47 человек, вступивших в кампанию в июне 1812 года, 28 были выходцами из русского дворянства, 17 – из мелкопоместной польско-литовской шляхты, крепостных не имевшей, и 2 – из французских эмигрантов. В отличие от солдат поляки и литовцы, носившие эполеты Литовского уланского полка, на создание Наполеоном княжества Литовского никак не откликнулись. Все они сохранили верность присяге, данной русскому царю, все доблестно воевали с французами…

Двухдневное сражение за Смоленск было первым, где «кавалерист-девица» вместе со своими солдатами встретилась с противником, непосредственно участвовала в атаках и рукопашной схватке, чуть было не попала в плен. Описание всех этих событий занимает в ее книге несколько страниц. Но и для истории Отечественной войны 1812 года битва за Смоленск очень важна. Именно под Смоленском после долгого отступления смогли наконец соединиться обе наши армии: 1-я и 2-я Западные, – и замысел Наполеона, рассчитывавшего разбить их по отдельности, рухнул.

Первоначально планировалось у стен Смоленска дать генеральное сражение, чтобы остановить продвижение захватчиков в глубь России. Но французский император провел ряд маневров и создал выгодные условия для своих войск. В этой ситуации русское командование приняло решение отводить объединенные армии дальше, к Москве, а у Смоленска дать лишь оборонительный бой, задержать противника.