Надежда гардемарина

Тут я пожалел, что вступился за Сэнди. Вакс весил на двадцать килограммов больше меня, был на голову выше, на два года старше и гораздо сильнее. Сейчас он вышибет из меня мозги. Но выхода нет, придется пройти через это. Я поднялся, надел брюки, носки и туфли, но остался в нижней рубашке. Зачем портить верхнюю рубашку и китель?

Мы молча шли к спортивному залу для пассажиров на втором уровне. Сейчас, после полуночи, он был пуст. Вакс вошел первым.

Я знал, что лучше всего ходить кругами и уклоняться от его выпадов. И он знал, что я это знаю. Поэтому, едва переступив порог зала, я бросился на него, молотя кулаками по лицу, прежде чем он принял защитную стойку, держа меня на расстоянии. Я отступил.

Он пошел на меня, бледный от ярости. Я снова отступил. Он стал двигаться быстрее. И опять я пошел прямо на него, размахивая кулаками, но получил боковой удар в голову, от которого меня затошнило. По инерции он пролетел вперед и оказался прямо передо мной.

Я начал колотить его по животу, груди, челюстям, потом упал на пол и откатился в сторону.

Он растерялся, на это я и надеялся. У меня был единственный шанс делать то, чего он меньше всего ожидал. Теперь он наступал осторожно, не забывая о защите. Я принял позу карате. Он тоже. Мы оба маневрировали. Я парировал его удары, но он упорно наступал, загоняя меня в угол, и мне ничего не оставалось, как отступать.

В следующие несколько минут ему удалось несколькими сильными ударами прорвать мою защиту. Он с размаху бил меня по голове, бросал на перегородку, наносил удары по груди и рукам. У меня не хватало сил удержать его на расстоянии, поэтому я делал вид, будто мне очень больно, что, впрочем, соответствовало действительности.

Я шатался, притворяясь, что теряю сознание. Изо рта и из носа лилась кровь. Ноги подкашивались. Я начал медленно оседать на пол, но он схватил меня под руки. Именно этого я и ждал. Собрав последние силы, я ударил Вакса в пах.

Он согнулся, обхватив себя руками. Я отступил, отирая кровь с лица. Черт, он умел драться. Вакс, бледный, с полуприкрытыми глазами, прислонился к стене.

Руки у меня ломило от боли. Не было сил для очередного удара, Тогда я подался всем телом вперед и, сцепив руки перед собой, побежал на него, как баран, врезавшись ему плечом в бок. Мы оба упали.

Тяжелый, как глыба, Вакс с трудом поднялся на ноги, со сжатыми кулаками и ненавистью в глазах. Я встал, набычился и снова ринулся на него. Он стукнулся о перегородку, и из носа у него потекла кровь. Плечо у меня онемело. Мы оба вскочили. Я снова замахнулся, но он выставил вперед руки и отбил мое нападение. Тогда я опять пошел на него.

- Стой! - Вакс тяжело дышал. Я попятился назад:

-Теперь держись, мальчик. - Я опустил голову и снова атаковал. Он попытался ударить меня коленом по лицу, но не успел. Я врезался ему в живот, и он рухнул на палубу. Интересно, не сломал ли я себе шею? Через несколько мгновений я поднялся. Он тоже.

- Баста! - Вакс обеими руками держался за живот. Я прислонился к стене, боясь потерять сознание.

- Мир! - Он вытянул вперед руку, как будто отталкивая меня. Я никак не мог отдышаться. - Я не могу взять над тобой верх. А ты - надо мной. Мир!

- Нет. - Я снова двинулся на него. Сил у меня оставалось немного, но он был слишком занят своими помятыми ребрами, чтобы защищаться. Он сполз вниз, на палубу, и с усилием встал.

- Ради Бога, Ники, хватит! Ничья. Я кивнул:

- Только оставь в покое Сэнди! Твои издевательства переходят всякие границы.

- Шутки не запрещены.

- Но все имеет свои пределы. Издевайся, но если я прикажу - прекращай!

- Ладно, договорились.

- Я не буду трогать тебя, - сказал я, - а ты не нарывайся на неприятности.

- Договорились, - Он сглотнул и осторожно попытался отнять руки от живота.

- И не называй меня "Ники" в кубрике. - Надо было договориться об этом сейчас. Вряд ли представится другой случай.

- Нет. - На лице его появилось упрямое выражение. - Только не это.

Я налетел на него. Защищаясь, он выставил вперед руки, но я вмазал его в стенку. А потом бил плечом еще и еще под ребра и в спину. Не очень сильно, но отвечать на удары он уже не мог - выдохся.

Перед глазами у меня плыли круги. Я услышал хрип - не то мой, не то его - и почувствовал страшную слабость. Тут я заметил, что он схватил меня за руки и не подпускает к себе. Тогда я уперся ногами Б пол, стараясь до него дотянуться.

- Мир, - повторил Вакс. - Мир... мистер Сифорт. Я медленно отступил.

- Повтори мое имя! - потребовал я.

- Мистер Сифорт. - Обожания в его взгляде, разумеется, не было, зато появилось уважение.

- Мир, - согласился я.

Мы, пошатываясь, вышли из зала и молча вернулись на первый уровень. Я сразу отправился в душ. Стоя под струями теплой воды, я смотрел, как кровь стекает через водосток в рециркулятор, расположенный ниже, в отсеке двигателей синтеза. Я не считал себя победителем.

Я выстоял. Этого было достаточно.

5

После случившегося Вакс по-прежнему был с гардемаринами груб, а они по-прежнему его побаивались. Со мной он почти не разговаривал, редко называл по имени, однако теперь я был для него Сифортом, а не Ники.