Надежда и отчаяние

Мы попрощались, и я вышел на балкон. На улице накатило беспричинное чувство радости и обновления, столь часто приходящее весной. В такие моменты я обычно думаю: «Надолго ли хватит моей радости? На пять минут, десять, может быть, даже на час?» Но в этот раз ничего такого не было. Видимо, это не было простым воодушевлением, это было чем-то новым, чем-то, что мне еще предстоит исследовать. Но это неизвестное чувство мне определенно нравилось.

Я достал телефон и открыл ее страницу. Я не знаю, почему я сделал именно это. Руки сами набирали пин-код, сами открывали приложение, сами заходили во вкладку «друзья» и сами нажимали на нее.

«Была в сети 15 минут назад».

Взгляд застыл. Бессмысленное обновление страницы каждые пять секунд.

Глава шестая

Я шел по огромному лесу. Вокруг лишь сотни деревьев, из-за тумана казавшиеся мрачными и мертвыми. Я шел по этому лесу, а вокруг возникали чудовищные образы, не имевшие четкой формы, но нагонявшие страх, до того сильный, что даже перед глазами все плыло. Под грузом отчаяния, завладевшего моим сознанием, слабели ноги; я упал на колени. Тело могло лишь слегка поворачивать головой и смотреть вокруг. Я видел порой людей, которые бродили по этому лесу из стороны в сторону, точно потерянные. Но я видел и далекий-далекий свет – не знаю что это, но оно непреодолимо звало меня в дорогу, манило к себе. С дрожащими ногами я поднялся и, опираясь о деревья, продолжил идти.

Сознание вернулось ко мне в подъезде, где я лежал под разбитыми почтовыми ящиками. Когда я окончательно пришел в себя, отправился вверх по лестнице, домой. По приходе я сразу рухнул на кровать.

Очередной бестолковый день из трехсот шестидесяти пяти таких же бестолковых дней в году, из которых состоит моя бестолковая жизнь. С тоски я думал было удавиться, но потом не нашел в себе сил даже подняться с кровати. Лишь через несколько минут я-таки смог встать, заварить чай и подойти к окну. Небо своим черным беззвездным куполом накрыло город.

Я прошел на кухню, зажег свет. Часовая стрелка стояла на пятерке, минутная на двенадцати. Холодильник встретил меня пустыми металлическими полками и тусклым желтоватым сиянием маленькой лампочки. Беру упаковку с яйцами, материал которой так и останется для меня чем-то неизвестным, с легким скрипом открываю крышку, достаю три яйца. Легкий треск зажигающейся спички. Щелчок ручки, вспышка синеватого пламени. На сковороде недовольно зашипело масло. Пара секунд и вот уже на ней шкварчат и исходят приятным ароматом похожие на ромашку яйца. Сплошной белый лепесток вокруг и желтая пыльца посередине. В голове такая куча мыслей, что я все делал очень медленно. Медленно ел, съедая одну ложку в пять минут; медленно мыл посуду, натирая ее губкой минут десять; медленно мылся, стоя под душем, точно безжизненное дерево под дождем.

Через некоторое время сон более-менее начал отходить в сторону – наверное, чай и душ слегка взбодрили меня. Для окончания моего ритуала просыпания, который я практиковал вот уже порядка четырех лет, оставалось лишь выйти на улицу. Холодный воздух очень хорошо прогоняет сон. Сначала поднялся на один этаж, потому что на моем нет мусоропровода, а затем спустился по лестнице, потому что лифт сломался. День был печальный и грустный. Солнца не было вовсе. Облака пеленой застилали хмурое дождливое небо. Дождь дробил в город своими грязными каплями. Погода в этом году просто ужасная. И вновь сплин сковал своими цепями мое сердце и укутал своим покрывалом мой мозг. Зачем жить на свете? – возник в моей голове вопрос. Зачем же я живу на свете? – возник второй вопрос.

Я вдруг вспомнил день, который, как мне казалось, должен был стать коренным переломом в моей жизни…

…Я сидел у подъезда и курил, смотря на осеннюю кашу впереди себя: мокрая грязь, опавшие листья, бычки, бумажки, пивные банки. Я повернул голову и увидел человека, шедшего мне навстречу с блокнотом в руках. Когда он подошел поближе, я смог его рассмотреть: голубоглазый мужчина лет тридцати с небольшой бородой, одетый в черное пальто. Казалось бы, ничего необычного, но он был единственным человеком, которого я увидел на улице (кто в здравом уме будет гулять в шесть утра?).

– Что грустишь? – спросил он неожиданно. Я выпустил клуб дыма и отвернулся от него. От незнакомца разило алкоголем.

– Да я не грущу.

– Я же вижу.

– А есть повод радоваться?

– Каждый новый день – это повод радоваться.

– Может быть, только для вас. Для меня каждый новый день – это повод отчаиваться.

– Да с такими рассуждениями и до могилы недалеко.

– А я и не против.

Он замолк; долго и пытливо смотрел на меня. Я прятал глаза. Затем он повернулся, встал рядом со мной и предложил пойти вперед; я молча кивнул. Некоторое время спустя мы добрались до скамейки, удобно стоявшей прямо под фонарем. Он посадил меня, а сам встал напротив. Не знаю почему, но незнакомец внушал непередаваемое доверие. С любым другим человеком я бы наверняка никуда не пошел, но здесь было что-то из ряда вон выходящее. Хотя вполне возможно, что мне было плевать. Даже если бы он меня убил.