Надежда мира (СИ)

Оказалось, они шли совсем рядом с поселком эльфов – маленьким, скрытым среди деревьев, отличавшимся от аналогичных человеческих поселений разве что красками: дома были неизменно выкрашены в ясные прозрачные цвета, ни на одной стене краска не облупилась, ни одна ступенька не была поцарапана. Этакий эталонно отремонтированный к приезду начальства военный городок. Потемкинская деревня. Хотя на самом деле эльфы всего лишь были занудными аккуратистами. Ни в одном дворе не было заметно никаких следов беспорядка, всякая вещь лежала на своем месте, если на цветнике положено было расти только «слезам девственницы», то и росли только эти самые слезы, и никаких посторонних травинок. Точно так же было и в одежде: «камуфляж» был идеально подогнан, не мешая двигаться. Здесь жили в основном охотники – вот и камуфляж – и сборщики всяких лесных даров, то есть самые что ни на есть мирные люди… то есть эльфы. Их феноменальная красота была столь изысканной и в то же время столь вызывающей, что напомнила Жене рекламных див, рассыпающих на экране обработанные компьютерными программами волосы. Но смотреть на них было приятно, потому что они перестали строить из себя злодеев, оказавшись вполне приятными, смешливыми и совершенно непонятными созданиями. Чужими. Сторонящимися людей по миллиону только им понятных резонов, причем настолько, что с удовольствием распространяли о себе невозможные ужастики. Эльфы не любили людей без видимых причин. Ни Риэль, ни Тарвик не припоминали никаких репрессий против них и никаких их восстаний. Жили – и жили. Оказывалось, что они относятся к какому-то государству – чихали и продолжали жить, как прежде. Особо наглые короли пытались требовать с них налоги, держа наготове чуть ли не армии, – они платили, но переставали торговать с людьми, и получалось, что людям эта торговля нужнее, чем эльфам, и уж никак не простонародью: эльфийская «ювелирка», эльфийская вышивка и прочие предметы роскоши были чрезвычайно популярны среди людей богатых. И как-то незаметно потуги королей сводились на нет. Людей в городах эльфов не принимали. Мест в гостиницах не оказывалось вообще, никаких и никогда, а ставить палатки запрещалось местными правилами, иногда только что придуманными, но непременно записанными и заверенными во властных структурах. Да и сами они вовсе не рвались общаться, приезжали только чтобы продать – купить, и чаще продать, чем купить. Жене вспомнилось риэлево «война с тамошними эльфами кончится плохо». Подумав, она спросила Лина, так ли это, и он со свойственной ленцой ответил, что даже не плохо, а гораздо хуже, потому что эльфы знают людей насквозь, зато люди совершенно не знают, чего ждать от эльфов. Маги? Ну а как же, есть. Потому и Гильдия ваша… то есть, прости, не ваша, конечно, вы от этой Гильдии и натерпелись…

Они и правда рассказали эльфам все, вплоть до метода, каким Тарвик проверял Женино соответствие приметам (это вызвало смешки в адрес проверяльщика), вплоть до методов пыток, каким подвергали Тарвика и Риэля. Женя еще попросила местных врачей, если они есть, осмотреть мужчин – и их тщательно обследовали, и вовсе не только визуально, но и с помощью какой-то техники – гибрид магии с технологией, по словам Лина, придумали именно эльфы, а люди то ли подсмотрели, что почти невозможно, то ли просто пошли по параллельному пути, разве что существенно позже. Риэль, благодарение создателю, оказался здоров, а Тарвику оставалось не более года жизни. Врач сообщил это с обычной безмятежностью, а Тарвик с той же безмятежностью пожал плечами. Вот руку ему подлечили. О процедуре он рассказывал больше в матерных выражениях, потому что жезл и тот причинял меньшую боль (Риэль поежился), но как только процедура прекратилась, прекратилась и боль. В том числе и в руке. Тарвик уж и поднимал ее, и вертел ею всяко, и кулак сжимал – нет, не больно совсем и нигде.