Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

  Два каплана, рослая самка и самец с небольшой гривой и выступающими верхними клыками бесшумно скользили сквозь травяное море. Сосредоточенные желто-зеленые глаза зло вперились в путников. Звери не рычали, не щерились, не подавали каких-либо иных знаков агрессии. Они просто неотвратимо приближались к потенциальным жертвам, и острые стебли камыша, расступаясь, склонялись в молчаливом почтении перед грациозными и жуткими существами.

  - К морю, - шепнул Юл.

  Парень и девушка, выставив перед собой оружие, синхронно попятились. Шаг за шагом они отходили к воде, но серо-рыжие в черных пятнах звери, пожирая путников жадными взглядами, двигались намного быстрей. Накатывающий беспредельный ужас перед смертоносными, не знающими пощады когтями и зубами капланов, нашептывал броситься наутек, помчаться без оглядки. Однако и Юл и Хона прекрасно осознавали, что в этом случае исчезнет даже призрачный шанс на спасение, ибо коварные кошки тут же сорвутся на бег и настигнут людей в три прыжка. И потому, обливаясь потом, напряженно дыша, байкерша и младший правнук плечо к плечу, терпеливо, без суеты, постепенно ускоряясь, отступали. Вот уже первая волна омыла ноги, и ступни начали увязать в иле, но разве это выход из положения? Море здесь было неглубоко, и вода не могла стать избавлением от свирепых животных. И все же парень и девушка не теряли надежду. Не получится скрыться, значит, придется сражаться.

  Капланы, смочив лапы в набегающей волне, оказались на расстоянии половины прыжка от своих жертв. Хона, встретившись взглядом с самкой, обнажила зубы и зарычала, надеясь таким образом напугать кошку. Звери и не думали останавливаться. Сделав пару шагов, они подобрались, приготовившись к атаке.

  И тут прозвучал громкий, требующий безусловного повиновения голос:

  - Львы господни! Стойте, где стоите!

  Капланы замерли. К путникам приближался рослый стареющий мужчина с изрядно поседевшей густой бородой, которая доставала ему до груди. Одет он был в черную груботканую рубаху, подпоясанную толстой ворсистой веревкой и широкие льняные штаны. В правой руке мужчина держал внушительный посох. За ним шествовали с десяток человек, облаченных в кольчуги до колен и вооруженных длинными копьями с вытянутыми стальными наконечниками. На головах их красовались конические шлемы.

  - Львы господни, к пастырю!

  Капланы, недовольно зарычав, нехотя засеменили к хозяину, и, подмяв траву, легли у его ног.

  - Три дня и три ночи я молил всевышнего о ниспослании знака, и вот он даровал нам агнцев божьих. Мы принимаем дар Элохима с благоговением и покорностью, - громогласно и пафосно провозгласил мужчина. Взгляд его был суров и непреклонен. И это сразу же не понравилось Юлу.

  - Отныне вы дети нашей уммы!

  - Мы не... - начала Хона, но осеклась.

  Предводитель копьеносцев не спрашивал, не предлагал и не предполагал, он безапелляционно утверждал.

  - Молчи, - прошептал Юл, косясь на байкершу, - я сам.

  Младший правнук, ощутив незримую опасность, исходящую от странного мужчины, лихорадочно соображал, что следует сказать.

  - Я, Авраам Шестой Праведник, архиерей уммы Всемогущего Элохима, - представился бородач, - а вы, вышедшие из моря после бури, присланы нам господом миров, дабы стать возлюбленными детьми нашей общины.

  Предводитель чем-то напоминал Юлу старосту Имэна, но только в гораздо более жестком варианте.

  - Я Юл, - сказал парень, - а это Хона.

  - Скажите мне, каким образом Элохим дал вам знать о моей молитве?

  - Мы услышали... - парень сделал секундную паузу, напряженно посмотрел в глаза архиерея и продолжил:

  - Мы услышали голос, который велел нам сделать плот и отправиться в плавание... и вот мы здесь.

  - Воистину, господь всемогущ! - грозно воскликнул Авраам Шестой, отчего мирно лежащие у его ног капланы привстали и плотоядно облизнулись, а у Юла по спине побежали мурашки.

  - Вы брат и сестра? - спросил архиерей.

  Юл задумался. Какой ответ будет лучше? Совершенно очевидно, что местные жители приняли их за посланцев потусторонних сил, и еще более очевидным являлось то, что разубеждать главаря было делом крайне опасным, почти самоубийственным. Фанатичный блеск глаз и тонкие, кажущиеся жестокими губы говорили в пользу этого предположения.

  - Вы брат и сестра? - снова спросил архиерей. - Не заставляйте меня повторять вопрос трижды.

  В голосе Авраама Шестого появились нотки угрозы.

  - Нет, мы не брат и сестра, - поспешно ответил Юл.

  - Вы муж и жена?

  - Да, - ответил парень, немного помедлив, лоб его покрылся испариной.

  - Но вы муж и жена в язычестве, мы же вас обвенчаем в господе, карающем грешников и воздающем смиренным рабам своим, - архиерей направил посох на Юла. - Отныне ты зовешься Исааком, а ты, дщерь божья, - мужчина осмотрел Хону взглядом мясника, - отныне зовешься Ревекой.

  - Я не... - попыталась было возразить ничего не понимающая Хона, но ее перебил Юл:

  - Хорошо, мы согласны!

  Честно говоря, парень сам не очень понимал, что за чертовщина здесь происходит, однако, доверившись собственной интуиции, решил следовать правилам игры архиерея, так как по другим правилам сейчас играть было просто невозможно.