Действие препарата уходило быстрее, чем я могла понимать, что со мной происходит. Иногда я не могла сфокусировать зрение на лице Нойса, рассматривая рисунок радужки его глаз или считая количество волосков, которые растут у него на лице. Не могла разделять звуки. В какой-то момент звуки улицы заглушили голоса рядом со мной. Я слыша все и всех, да так громко будто к моему уху подставили громкоговоритель. То же самое происходило со вкусами и ощущениями.
Но самое жуткое, это мои чувства и желания, которые я испытывала к Нойсу. Но он уверял, что мне это необходимо, нужно научиться с этим жить. Мне хотелось кусать и лизать его, целовать его губы, прикасаться к нему. Его запах отключал мне мозг, ярко зажигая какие-то первобытные инстинкты. Я буквально хотела выть на луну. Это было все не правильно.
Но в один прекрасный момент Нойс зашел ко мне, и я смогла взять себя в руки. Я вновь увидела в нем своего доктора, а не сексуального партнера. Он так же мне нравился и казался привлекательным, но мой мозг победил гормоны, выплескивающиеся через край.
Я стала различать голоса даже на улице. И еле сдержала слезы, когда узнала голос Джейла. Я так по нему скучала. По нему я стала различать дни. Он приходил каждый день и разговаривал с моим отцом. Его голос всегда был таким виноватым. Я так хотела его утешить, обнять, вдохнуть его запах, наконец-то почувствовать по-настоящему его прикосновения, как он всегда мечтал, а я давно уже не надеялась.
Глава 21
Через три дня, когда я смогла отличать день от ночи, мне расстегнули браслеты на руках и ногах. Я как будто за одну секунду из ада попала а рай. Но всего лишь на секунду. Из тюрьмы меня никто выпускать не собирался.
Расстегивать браслеты пришли папа вместе с Нойсом, в коридоре еще было пять человек, включая Скилу. Он тоже приходил каждый день, я чувствовала его запах.
Вместе с браслетами вынули и иголку с лекарством, а так же все максимально унизительные трубки. Я смогла встать с кровати, и тут у меня начались новые испытания. Ноги и руки меня не слушались. Вот теперь я действительно почувствовала себя инвалидом.
Я размахивала руками и все время спотыкалась или наоборот подпрыгивала, но это прошло всего через несколько минут.
Теперь я мечтал о душе. Мне конечно принесли пару тазов, мыло и воду. Я помылась, как смогла под пристальным прицелом камеры, но это было все не то. Кстати, туалетом мне теперь служило ведро. Когда мне казалось, что худшее впереди, случалось что-то вроде ведра.
Мне потребовалось еще два дня, чтобы убедить Нойса сводить меня в душ.
Вели меня с конвоем, что меня злило и веселило одновременно. В душе я была не меньше часа, чем жутко нервировала и папу, и Нойса, и свой конвой, но мне было плевать. В этой льющейся воде я словно заново рождалась.
Когда я вернулась в комнату, мне сменили белье на кровати и принесли мою одежду – черная майка, джинсы скини, белье, носки и кеды. Одежда пахла Джеем. Я была в этом уверена. Такой приятный аромат цитрусового шампуня, ванили и его беспокойства. Даже так я ощущала, как он скучал.
На меня налезла лишь майка. Все остальное было мало на пару размеров. Скорее всего я теперь выше сантиметров на десять. Не уверена, что мне это нравится. Вместо моей одежды принесли одежду Мэри – спортивные шорты, носки и даже белье, от которого я тут же отказалась. На шортах какой-то белой красной было написано: «мы скучаем». У меня чуть лицо не треснуло от такой милоты.
Вечером папа привез новую одежду и обувь, точно такую же, как была моя, но подходящую по размеру, но шорты-послание я не вернула.
Еще через два дня всем надоело водить меня по туалетам и душам, поэтому меня перевели в новую палату. Здесь был свой душ и туалет. Под потолком было достаточно большое окно с металлической решеткой, в которое мне категорически запретили пытаться заглядывать, под страхом возвращения в комнату без окон и туалета. В комнате стоял стол, и мне разрешили заниматься.
Я все время спрашиваю, сколько прошло времени с моего дня рождения, но никто не говорит мне. Не понимаю, почему это такая тайна. Я только знаю, что благодаря Джейлу могу сказать, что не меньше недели, хотя по ощущениям, что я уже родилась в этих стенах.
Я лежу на кровати. Окно открыто настежь. Из него дует теплый ветер, занося в мою комнату столько запахов, которые я жадно вдыхаю носом и наслаждаюсь ими, изучаю их. Солнечные лучи касаются моего лица так приятно, я почти забыла, как это.
Я слышу, как поют птицы. Теперь мне не мешают другие звуки, я научилась слышать то, что хочется.
Я чувствую аромат кофе. Как же я хочу кофе! Но для меня он пока под запретом.
Мне на нос садится маленький жук, я пересаживаю его на ладонь и рассматриваю. Рядом с ним приземляется еще один. Они такие красивые. Я столько всего раньше не видела и не замечала.
Слышу, как по лестнице поднимается мой отец, и подбрасываю жуков в воздух, они расправляют крылья и летят к окну. Папа проходит по коридору и отпирает мою дверь.
– Привет, Кайла, – весело здоровается он.
– Привет, пап, – спрыгиваю с кровати и иду его обнять.