Надежда после жизни

– Чтобы ты не пала смертью храбрых. Не вертись, – цепко удерживает он меня на одном месте. – Где ты была вчера вечером?

– Ты искал меня?

– Ты всегда задаешь такие вопросы, словно подозреваешь меня в чем-то. Можешь просто принять мою помощь. Я видел твое тело, оно все покрыто синяками. Ты перестаешь быть похожа на девушку, которую я знал.

– Ты уже давно перестал походить на того, кого я знала в прошлом.

Робин замирает. Он не знает, что ответить.

– Закатай штанины, – велит он мне, предпочитая не отвечать. – нужно помазать и там.

– А живот? Его тоже будешь мазать? – наглею я.

Парень издает едва различимый стон. Он шумно втягивает воздух и закрывает глаза.

– Просто сделай как я тебе говорю, – старается спокойно произнести он.

Я не понимаю его поведения.

– Ты врал мне все то время, пока мы были вместе? Хотя бы раз говорил правду?!

– Все изменилось.

– Но прошлое не изменить. А значит и ответ на вопрос о нем может быть лишь один. Скажи мне! – кладу я свою ладонь поверх его руки. Он застывает. Я ощущаю его тепло и могу поспорить, что его бьет мелкая дрожь.

– Если я расскажу тебе, то ты никогда не сможешь поверить мне, – понижает он свой голос до шепота. Света нет и камеры не могут нас «видеть», но их «слух» начеку. Надо быть осторожными.

– А ты попытайся, – выдыхаю я ему в ухо. Я тоже наклоняюсь к нему, чтобы быть ближе и услышать все, что он мне скажет.

– Я унижал тебя и смеялся над тобой. Ты готова поверить мне? После того как я предал тебя?!

– Я устала самостоятельно искать ответы на вопросы, которых не становится меньше. Ответь ты мне!

Роб утыкается мне в плечо и я слышу как он дышит. Его руки ласково держат мои. Я жду от него ответа.

– Ты, та девушка, которой я впервые признался в любви. Которую я полюбил. И которую мне пришлось предать, чтобы она не… – он осекается.

– Говори! – умоляю я его. – У меня нет ни одного ответа. Помоги мне! – устало произношу я.

– Если бы я не сдал твоего отца и не помог схватить тебя, то на здание ночью обрушились бы сотни бомб. Его просто бы стерли с лица земли. Отец никого не оставил бы в живых. У меня был выбор, но выбора не было. Я предал тебя в обмен на твою жизнь и жизнь всех остальных.

– Объясни мне все!!! – по щекам текут слезы.

Робин отстраняется и идет к выходу.

– Идем.

Я тут же подлетаю вслед за ним.

Мы выходим наружу и уходим подальше от казармы. Туда, где не будет слежки. Мы оказываемся внизу на пляже.

– Рассказывай!

– Когда ты ушла, то я еще остался снаружи. Просто сидел и смотрел, когда меня окружили наемники отца. Они видели нас. Видели и слышали. Все знал и мой отец.

Меня привели к нему и он был «рад» нашей встречи. Он показал расположение своих солдат и то, что может его армия. Он был настроен серьезно. Мне дали выбор.

– И какой? – уже предугадывая его ответ.

– Я должен был отказаться от тебя и сломить, чтобы ты оказалась загнанной в угол и подчинилась планам моего отца. Я должен был всячески способствовать этому. Стать предателем в твоих глазах.

– Ты преуспел.

– Да, я знаю, – с грустью признается он мне и камешек, поддетый его ногой, летит в воду. Плеск становится оглушающим. Тишина пугает. – Я преуспел. Видимо, гены дают о себе знать. Сын похож на отца. Только я пытался тебе помочь, дать совет. Но ты предпочитала не слушать или не слышать меня. Я видел как плохо тебе здесь и меня тоже выворачивало наружу.

– А Линь? А отец? Ты был там, когда их…?

– Только Линь. Отец не подпускал к хладному никого, кроме нескольких проверенных людей.

– Несколько? С отцом не мог справиться и десяток людей.

– Но не тогда, когда перед его глазами маячат фоткой дочери, что сидит в грязной темной камере. Он как мог защищал тебя.

– Я не понимаю, – мотаю я головой.

– Ксандер давал ему такой же выбор, как и мне. Ему просто давали выбор: или он или ты на его месте. Как думаешь, что выбирал твой отец?

Я опускаюсь на гладкие холодные камни. Мои ноги отказываются держать меня. Они складываются как подкошенные.

И что теперь? Мне верить ему?

Я одна в этом странном и страшном месте. Мне нужен тот, кто был бы мне родным. Но Робин… он предал меня. Пусть он и говорит, что это во благо.

– Можешь не верить и не прощать меня, но я вновь бы сделал так же. Сделал так же, чтобы защитить тебя. Я говорил тогда правду. Я все еще люблю тебя, – заканчивает Роб и касается поцелуем моего лба. Он больше не давит меня своим присутствием. Робин поднимается по склону и скрывается наверху.

Он дает мне выбор.

Я остаюсь один на один со своими мыслями.

Из-за признания Роба я и не замечаю, что кто-то следит за мной. Но пара глаз неотступно следит за всеми моими передвижениями.

Глава 15

Следующим утром меня будят, чтобы я могла успеть позавтракать и переодеться. Передо мной стоит обыкновенный пластиковый поднос. На нем тарелка серой массы, которая похожа на цемент. Но по запаху она напоминает кашу. Рядом лежат два куска черного хлеба и стакан остывшего чая.

– Ешь! – советует мне хмырь, что доставил мне этот «шедевр» кулинарии. – Петро ждет тебя в зале.

– И сколько у меня времени?