Надежда (СИ)

- Мой мир слаб,- тихо продолжает странный олум, - поражён изнутри, раздираем войнами. Болезни и бедность живут и множатся, вместо плодородных земель, тенистых лесов и глубоких озёр - камень, голый безжалостный камень. Народ гибнет. Никто не знает, откуда пришла такая смерть. Скоро моего мира не станет. Всё исчезнет, а моя сестра очень хочет жить. Она каждый день спрашивает меня: будет ли сегодня лучше, чем вчера, появится ли в колодцах вода и когда вернутся птицы. Что я ей отвечу? Что никто не знает, как остановить мор? Что люди впадают в безумие, убивают друг друга за глоток воды и кусок гнилой лепёшки? Я хочу попытаться изменить мой мир, но у меня недостаточно знаний и сил.

Несколько мгновений молчания.

- Помню, как мальчиком я прислуживал в нашем Храме, болтался под ногами странников, прислушивался к их беседам со жрецами. Единственное развлечение моих ранних лет. Однажды подслушал разговор старого жреца с одним из пилигримов, который побывал в первых мирах и встречался с их хранителями. Говорил он и о том, что они владеют Знаниями, которые являются ключами к миру, помогают понять его и изменить, найти пустоту и заполнить силой.

- И ты знаешь, где искать эти переходы? Странник раскрыл свои тайны?

- Я был мал. Тогда мне всё это казалось небылицами. Я всё не запомнил. Но верю, что они существуют. Я попытаюсь их найти и вернуться домой.

- Если бы ты знал дорогу туда, ты бы не рассказал это первой ашеве в захудалом Доме радости на отшибе вурханских земель. Ты не знаешь своих путей и обречён блуждать, а когда вернёшься, будет слишком поздно и жестоко по отношению к твоей сестре.

Чувствую, как напряглось его тело.

- У меня ничего нет,- слова падают тяжело и глухо. - Нет богатства, нет власти, нет иных способностей и умений волшбы. У меня есть только надежда.

- Прости меня за жестокость, но этого слишком мало, - бросаю мечтателю зёрна уродливой истины.

В ответ он лишь крепче прижимает меня к себе, укачивая, как заботливый отец своё испуганное заблудившееся и вновь обретённое дитя. Своды комнаты эхом возвращают его слова:

- Иногда этого достаточно.

Утро. Здесь всё так же темно, но откуда-то доносятся размеренные металлические удары, возвещающие об отправлении очередного Каравана. Холодно. Протягиваю руку в пустоту. Моего мимолётного ночного друга здесь уже нет. Что ж, пусть его Пути будут прямыми и светлыми, пусть ведут его к желаемому. Он достоин этого.

Медленно приподнимаюсь и сажусь, прислоняясь к влажной стене.

Кажется, в воздухе ещё слышны отголоски сказанного...

- Я вернусь. Я заберу тебя отсюда.

Светильник давно затух, остался лишь едкий дым.

Верю твоим словам. Всё может быть.

Надеюсь, я ему помогла.

Дверь открылась, в глаза ударил свет. Несколько резких отрывистых фраз, медленно отдираю окаменевшее тело от сырого пола и плетусь к двери. Поднимаюсь на скользкую ступень и пытаюсь переступить порог. Неожиданно сбивают с ног, запелёнывают в сеть и волокут.

- Тварь, слышишь ты, мерзкая тварь, отпусти! Тварь! Тварь!

Служка молча тащит меня по светлеющим коридорам вверх.

Извиваюсь и кричу, но мой личный палач глух. От удара об пол переворачиваюсь на спину и выгибаюсь. Невыносимо болит бок и плечо.

- Я вижу, что мои ожидания не оправдались, да?

От удара в лицо пропадает дыхание.

- И бродяга тоже их не оправдал!

Еще удар.

- Слабак, хоть с виду и не скажешь, зря про него болтали... Что ж, сейчас поправим дело!

В голове мутится.

- Видно я изъясняюсь недоступно для тебя, да? Я о чем тебя просил, а? О чём?

Удары сопровождают каждый его вопрос.

- Какую славу разнесут подлые соглядатаи моим врагам? Что я не в силах управлять презренными ашевами? Научить их послушанию?

Наклоняется и брезгливо морщится, рассматривая меня. Красные мясистые уши мелко дрожат.

- Надо было отдать тебя на растерзание грубым вонючим убийцам задворках, а не этому...вот тогда бы ты оценила каждый кусок еды, каждую дорогую тряпку, возможность учиться, что я тебе дал!

С трудом поворачиваю голову, чтобы не захлебнуться кровью: она заполнила рот, и слабые попытки сплюнуть её разбитыми губами приводят лишь к тому, что булькающая струйка стекает из угла рта.

Орзуд снимает обувь, служки тут же подхватывают и уносят её, заменяя испачканную об меня новой.

- То, что ты ещё не сдохла, чистая случайность, подарок Судьбы. Если бы у тебя не было столь опасных поклонников, то я бы скормил тебя своим шиарпам.

Турманы, турманы, турманы с ещё не просохшей кровью их прежних владельцев - вот та случайность.

- И ты знаешь, как я рискую, чем я рискую, ты знаешшшь...

Вновь испачкать обувь не решаешься жадный вурхан.

- Ну, ничего, ты будешь молить своих божков о смерти, будешь выть, я тебе покажу, каким могу быть, когда терпение иссякает, как вода в дырявом сосуде!

Змеи узоров прощально взвиваются на сапогах и уползают вместе с хозяином.

Несколько женщин-служек с измождёнными лицами безмолвно подтирают вымощенный дорогими породами пол, который посмела замарать моя презренная кровь. Вытаскивают меня из кокона верёвочного капкана, кидают на колючий мешок и выволакивают.