Надежда сильнее страха (СИ)

— Раньше трибуты и их стилисты летели вместе, — начинает он. — Наш с Порцией планолёт прибыл спустя пару минут, но мы оказались тут заметно раньше вас. Хотя другие трибуты тут уже давно.

— Странно. Хотя мне, действительно, показалось, что мы летели как-то слишком долго. Кто-то даже заснул по дороге.

Стилист лишь кивает головой и отворачивается к дальней части комнаты. Там находится довольно странное сооружение, несколько напоминающее собой прозрачную большую трубу. Наверное, именно это и доставит меня на Арену.

Я буквально заставляю себя нормально поесть: из-за мыслей о предстоящей бойне мне становится плохо. Отставив от себя почти пустую тарелку, я спрашиваю у стилиста разрешения умыться и ухожу в прилегающую к комнатке ванную. Какое-то время я провожу там, обливая лицо почти ледяной водой: когда-то мне это помогало придти в себя, но, видимо, не сегодня. Вернувшись, стилист подходит ко мне и протягивает какую-то серую одежду.

— Я так полагаю, это моя форма? — спрашиваю я, хоть и прекрасно знаю ответ. Цинна кивает и прибавляет:

— Довольно лёгкая, но куртка из более плотной ткани. Не думаю, что там будет слишком холодно.

Я послушно одеваюсь. Форма состоит из простой серой майки, тёмно-серых тонких брюк по колено и мягкой куртке с капюшоном такого же цвета. Обувь довольно удобная для бега — надеюсь, это мне поможет. Цинна сажает меня на стул и начинает меня причёсывать. Он заплетает мне косу, почти такую же как и до этого. Он бросает взгляд на часы (ещё остаётся около двадцати минут) и говорит:

— Мне нужно кое-что отдать тебе.

Сначала я ничего не понимаю, а потом, когда вижу, что он достаёт из кармана пиджака золотую брошку с пересмешницей, даже слегка вскрикиваю от удивления. Цинна лишь подносит палец ко рту, аккуратно прикрепляя её на куртку.

— Твоя сестра очень просила, — шепчет он.

— Это её?

— Кажется, нет. Но в случае с Китнисс Эвердин нельзя быть ни в чём уверенным, — слегка улыбается стилист.

— Когда-то она подарила мне такую же на первую Жатву, а потом мы её отдали ей, — зачем-то говорю я. Капитолиец смотрит на меня с грустной улыбкой. Какое-то время мы просто сидим рядом молча. Странно, но здесь в Капитолии почти все, действительно, рядом со мной предпочитают молчать. Или из-за того, что любые слова сочувствия будут звучать невероятно глупо, а уверения в победе — ещё глупее, или из-за того, что все чувства и без того понятны, без всяких напыщенных или шаблонных фраз.

Наше молчание нарушает металлический женский голос, объявляющий о подготовке к подъёму.

— Пора, — шепчет Цинна, вставая.

Я прохожу к сияющему металлическому диску и становлюсь на него. Цинна поправляет мои волосы так, точно сейчас я отправляюсь на парад, а не на бойню.

— Знаешь, когда-то я сказал твоей сестре, что поставил бы на неё. И она победила. У неё было то, ради чего бороться. И у тебя есть, — голос повторяет, что до подъёма остаётся буквально несколько минут. Цинна, отвлекшись, замолкает на пару секунд. — У тебя есть те, кто никогда не предаст. Самые надёжные союзники. Но есть и те, о ком ты ещё не знаешь. Ты должна верить и им. Тогда у тебя будет шанс, — я совершенно не понимаю, о чём говорит стилист. Он говорит немного запинаясь, нервничая. — Я не могу сказать, что я поставил бы на тебя, потому что… — лёгкая вибрация раздаётся под моими ногами: платформа начинает приходить в движение, — потому что все уже поставили на тебя, Примроуз Эвердин.

Платформа начинает подниматься, и я прижимаюсь к стеклу, теперь отделяющему меня от комнаты и стилиста. Постепенно они исчезают из вида. Я стараюсь не нервничать и не думать о том, что сказал мне только что Цинна. Я очень надеюсь, что говорит он совсем не о том, о чём подумала я. Я стараюсь сосредоточиться и думаю о том, как бы удержать равновесие, когда платформа поднимется наверх. Подняв голову вверх, я вижу серое, хмурое небо. Странно. Неожиданно мне в нос ударяет странный, до боли знакомый запах. Мерзкий, отторгающий, горький.

Запах гари.

Я не понимаю, что происходит: обычно Арены всегда выглядели вполне хорошо, зачем выжигать только что созданный мир?

Пара секунд — яркая вспышка света и новая порция едкого запаха. Я стою, зажмурившись и чуть расставив руки в стороны, чтобы не упасть. Ещё пара мгновений и я вижу источник запаха, и от этого я чуть ли не теряю сознание.

Выжженная чёрная трава, обугленные деревья, стоящие предельно-знакомо, до боли. Камни, теперь больше напоминающие своим цветом уголь.

Это — Луговина.

Комментарий к Глава 15

По поводу слов Цинны о том, что раньше стилисты летели вместе с трибутами: так было в книжках как и в “Голодных Играх”, так и в “И вспыхнет пламя”. Так что это не фактическая ошибка.

========== Глава 16 ==========

Чёрная, выжженная почти до земли трава, от которой исходит серый дым. Грязные лужи вокруг, точно недавно был дождь — тому доказательство мокрые камни. Где-то вдали чернеет тёмный лес. Я не могу поверить, что это то самое место, где я когда-то гуляла. Нет. Этого просто не может быть. Ведь, это тогда значит…

Мама…