Надежда сильнее страха (СИ)

— Однако это не значит, что я должна бросать своих людей в пекло, — её голос почти монотонный. Почти безжизненный.

— Не обязательно всех, — доносится голос Гейла. Вот у кого голос безжизненный. Во что он превратился за это время: под глазами тёмные впадины, обострились скулы, а в глазах редко, но проскальзывает полубезумный блеск. — Предлагаю выслать группу из человек пяти. Вполне достаточно. Тем более что тут и свои бойцы есть.

— Да, более чем, — подхватывает Плутарх. — Поймите, от того что они будут время от времени мелькать в ваших роликах люди не пойдут против Панема. Им нужно живое общение. Тем более, как уже упомянул мистер Хоторн, Китнисс прекрасно владеет новым оружием, в случае чего, мы сможем им воспользоваться. Нам нужна эта поездка, вы сами это знаете.

Они уже битый час чуть ли не выпрашивали Коин поехать в Восьмой. Там уже давно шли бои, было много раненых. Плутарх решил посетить один госпиталь, который находился в достаточно спокойном районе, чтобы поговорить с пострадавшими и, конечно же, куда без этого, наснимать нового материала. Коин просто не хотела рисковать людьми. Но при этом и зачем-то тянула время. Иногда я её совершенно не понимаю.

— Три человека. Сможете вылететь через час. На этом разговор закончен, — она тут же ушла из комнаты, даже не дав остальным хоть что-то сказать.

— Она хоть что-то понимает? — качает головой Гейл. Удивительно, что даже он отреагировал. Мне казалось, что ему вообще всё равно.

— Она знает, что мы согласимся на что угодно, у нас нет выбора, — бормочет Пит. Явно намекает о том, что Коин заставила их выбирать между кривлянием на камеру и людьми дистрикта. Но, кажется, Гейл об этом не знает. Ему лучше и не знать.

Постепенно все выходят из комнаты. Я дожидаюсь Рори, и мы выходим вместе.

— Как думаешь, дело стоит того? — наконец, говорит он.

— Может. Я думаю, надо будет прихватить лекарств. У них их явно нет. Или мало, — Рори только кивает в ответ.

— Ты к себе?

— Да, надо маме сказать, а то у Китнисс вряд ли получится прийти.

Мы, молча, заходим в кабину лифта, а затем я выхожу на своём этаже. Рори же уносится куда-то вниз. Наверное, к брату. Мы уже который день разговариваем так. Какими-то обрывками фраз, ломаными предложениями. И только о «деле». Что-то сломалось тогда, в планолёте. И что-то сломалось во мне.

Я вовремя успела: мама уже собиралась куда-то уходить. Я думала просто на ходу рассказать ей обо всём и убежать к остальным, но не вышло. Мама тут же заново открывает дверь нашего блока, и затаскивает вовнутрь.

— Вы точно будете в безопасности? — иногда я очень жалею о том, что в Тринадцатом жители постоянно оповещаются о ходе восстания.

— Не волнуйся. С нами будут местные солдаты, если что, у нас даже будет оружие, — мама немного успокаивается.

— И вы все поедете?

— Вроде да. Коре и Эртеру тоже сказали ехать.

— Об их существовании вспомнили? — мама слегка улыбается. Мы обе понимаем, что эта шутка чуть больше чем правда. Для Коин они почти бесполезны. Впрочем, после ролика о Коре стали говорить.

— Кстати, я видела утром ваш ролик. В столовой показывали всем. Немного странный.

— Слишком «капитолийский»?

— Именно. Немного напыщенный. А вот тот, что снимали в Двенадцатом…

— Я на самом деле не знаю, зачем они вас заставляли это смотреть…

— Вот он хороший, — мама с грустной улыбкой смотрит на меня. — Я тут слышала, что вы пытались тот ролик показать остальным, — она резко меняет тему. — Что-то вышло?

— Немного. Пробились на пару секунд. Они знали, что так будет и сделали короткие нарезки. Во Втором небольшое восстание даже произошло.

— Не ожидали, что их Эртер выжил? — мама снова улыбается. Я лишь пожимаю плечами. Лучше маме не знать о том, что там произошла кровавая бойня и что погибло под сотню человек.

Спустя пару минут я уже наверху. Из наших я пока вижу только Китнисс, поэтому бегу к ней со всех ног.

— Остальные разошлись пока собрать вещи. А я тут пока решила побыть. Нечасто удаётся спокойно посидеть, подышать воздухом, — она указывает на тонкую щель в раздвижной крыше.

— Да, нечасто нам дают такую возможность, — говорю я. Сестра присаживается на пол, а я — рядом.

— Знаешь, я хотела поговорить с тобой кое о чём. Серьёзно, — Китнисс смотрит на меня серьёзно и строго. Давно я не видела такой взгляд. Отчего-то мне вспоминается наш старый дом и то, как я однажды разбила, играясь, старую вазу, ещё маминых родителей. Китнисс смотрела на меня точно также.

— Что-то случилось?

— Об этом я и хочу поговорить. Возможно, мне просто кажется. Сейчас все, мягко говоря, не в себе, но… Ты как-то слишком сильно изменилась за последнее время. И я знаю почему. Я знаю это как никто другой. Но… ты меня немного пугаешь. Если тебя что-то беспокоит, то лучше об этом сказать. Сама знаешь, я не врач, но я, возможно, помогу тебе.

— Я сама знаю, что что-то не так, — я, сама того не желая, несколько повышаю голос. — Слишком нервная, дерганная, да и грублю всем подряд… Я на всех этих собраниях вечно забиваюсь в угол, лишь бы только не влезать!