Надя Князева решает остаться

— Что? — вспыхнула и подняла взгляд. Демон откровенно смеялся надо мной и не скрывал этого. — Ты издеваешься!

— Ничуть. Я такой, какой есть. Все, что касается чувств, эмоций и прочей ерунды — мне чуждо. Но, если тебе нужны слова, если ты в этом нуждаешься — хорошо. Я скажу тебе, — он вдохнул, но я накрыла его губы ладошкой и покачала головой.

— Не нужно. Не переступай через себя. Арахрахн терпит измены своей избранницы, Эвон — взбалмошный характер мужа и его гиперопеку, мама — вынужденную разлуку с любимым. Мне повезло куда больше других. У меня самый любящий, самый заботливый, самый внимательный, чуткий и понимающий мужчина из всех. И то, что он не говорит мне те заветные три слова, ничего не значит. Ведь у меня есть нечто большее, чем слова. У меня есть ты…

Я наклонилась и нежно поцеловала любимого. И все бы закончилось так, как заканчивается всегда: мы бы очнулись часа через три голые, в поту и изможденные на какой-нибудь жутко неудобной поверхности. Но не в этот раз.

— Так что по поводу нашего будущего? — спросила я, отстранившись.

Рейвен сел на диван и, обняв меня, притянул к себе. Умостив голову на его плече, я боялась дышать, понимая, что услышу.

— Наше будущее предопределено. Ты родишь ребенка, и мы отправим его на Землю.

— И убьем этим чужого младенца! — я выпрямилась, не желая принимать такую реальность.

— Не убьем. Младенец останется жить, но его сознание заменит благодать и злодейство нашего сына.

— Я жила двадцать семь лет думая, что мое тело — это мое тело. Сейчас мне приходится мириться с тем знанием, что я забрала чужую жизнь. Это не просто принять, Рейвен. Еще сложнее — сознательно повторить это с собственной дочерью. Да, на Земле у нее большие шансы выжить, но какое право мы имеем выбирать, кому жить, а кому умирать?

— Это выбираем не мы, малышка, а природа. В природе побеждает сильнейший. Бессмертные и смертные… Мы в разной весовой категории.

— Но так нельзя, Рейвен! — я вскочила с дивана и сжала кулаки. — Я отказываюсь верить, что нет другого варианта!

— У тебя впереди восемь с половиной месяцев, чтобы отказываться в это верить. В тот день, когда наш сын появится на свет, тебе придется принять решение. Готова ли ты сознательно обречь его на гибель от болезни здесь или пошлешь на Землю, чтобы спасти?

Я закрыла лицо руками и зарычала от бессилия. Для Рейвена все просто. Он демон, у них с совестью разговор особый. А вот ангелам, вместе с благодатью, и совести щепотку отсыпают. Вот эта щепотка сейчас внутри меня ядовитой соляной кислотой шипела, не позволяя принять такое решение. Жизнь собственного ребенка и чужого. Да разве можно выбрать? Я себя-то простить не могу…

— Неужели нельзя сделать так, чтобы наша дочь отправилась на Землю в собственном теле?

— Надюша, — Рейвен тяжело поднялся и, положив ладони мне на плечи, произнес то, что я и так прекрасно знала: — при переходе между мирами сохранение телесной оболочки невозможно. Пройти пространственно-временной барьер могут единицы смертных, точнее, их сознание, а также злодейство или благодать ангелов либо демонов. Не я это придумал. И, если тебе важно знать, мне самому не нравится эта затея. Но иного выхода я не вижу.

Ведь знала, что так будет! Я предохранялась всеми известными мне способами, но все равно умудрилась забеременеть! И ведь счастлива была бы — от любимого же мужчины, но тут такая подстава с болезнью…

— Обещай, что мы что-нибудь придумаем! Пожалуйста.

Рейвен прижал меня к себе сильно-сильно и прошептал:

— Я не даю пустых обещаний, малышка. Но одно скажу тебе точно: наш сын выживет. У него выбора нет.

— Надеюсь, хотя бы наша дочь не встанет перед таким нелегким выбором, — вздохнула я, уткнувшись носом в грудь любимого.

Наш год не был идеальным. Впрочем, я и не ждала этого. Мы нередко ссорились, расходились во мнениях, пару раз я даже в пылу эмоций пыталась швыряться в Рейвена тяжелыми предметами, которые неизменно превращались в песок, не долетая до него. Даже не знаю, обо что они разбивались: о непробиваемое спокойствие лорда пламени или об его огненный щит. Но главное не в этом. Главное в том, что мы всегда старались понять друг друга. Что мы принимали друг друга такими, какие мы есть и не пытались переделать. Он не заставлял меня избавиться от совести — я не старалась привить ему чуждые эмоции. Мы разговаривали, злились друг на друга, молчали, пару раз даже спали врозь, но неизменно приходили к тому, что только вместе мы способны справиться с любыми препятствиями, которые встанут на нашем пути.

Впереди еще множество препятствий и преград, но я утратила страх.

Да кому я лапшу на уши вешаю? Нет, конечно. Порой мне и сейчас хочется забраться под стол после очередной проказы, которую Рейвен не одобрит, но я ограничиваюсь виноватым взглядом и прозрачной комбинацией под которой ничего нет…

Но дело в другом. Я смотрю в будущее без страха, потому что знаю: каким бы оно ни было, мне не придется встречать его в одиночку. У меня есть с кем разделить и радости, и горести, и все, что подарит мне судьба.