Надломленные души

— Это ты вертишься не в ту сторону, — парировала она. — Называешь себя верующим, а сам пытаешь девчонку! На деле ты подрываешь основы своей религии — истинным мусульманам было бы за тебя стыдно! Если твой бог существует, тебе придется держать перед ним ответ за содеянное!

В ярости Яс, протянув руку, схватился за вторую сережку и вырвал ее из уха девушки. Лана закричала.

— За кого ты себя принимаешь, чтобы говорить со мной в таком тоне? — зарычал он.

Глаза Ланы залили слезы, они мешали видеть окружающих, однако ей показалось сквозь пелену, что тот, что помладше, отвернулся, шокированный жестом Яса.

— Ну-ка успокойся! — обратился он к истязателю.

— Хочешь, чтобы я успокоился? Но ты же слышал, как эта неверная пытается разъяснять мне основы моей религии!

— Да что она может понимать в нашей борьбе? И кто ты такой, она тоже не знает. Мы должны пойти и все обсудить. Ну, пошли отсюда.

Как ни странно, палач подчинился. Они все вместе покинули комнату.

— А ты пока готовься все нам выложить. Иначе узнаешь, что значит выражение «поджаривать на медленном огне».

Несколько минут спустя после их ухода Кевин открыл глаза, увидев возле себя Лану.

— Прости, — пробормотал он. — Меня поймали. Ничего не вышло, прости.

— Не важно, — ответила она, продолжая плакать. — Мы хотя бы попытались.

68

Лежа в темноте с открытыми глазами и прислушиваясь к отдаленным шорохам в парке, а также к малейшим звукам странной ночной деятельности Института, Дилан мучился от бесконечного ожидания и все возраставшей тревоги. Все шло наперекосяк: Лия попала в больницу, Димитрий внезапно ушел без каких-либо объяснений, бесчисленные и необычные перемещения по коридорам в столь поздний час… все это становилось для него источником беспокойства.

— Куда ты? — спросил он у наставника, когда тот направился к двери.

— Хоть что-то узнать о Лане. Я не нахожу себе места.

— А до завтра нельзя подождать?

— Нет. Сейчас, возможно, с ней происходит что-то плохое, я это чувствую.

— Например?

— Она в большой опасности.

— Пойти с тобой?

— Нет. Я пойду один. Попробуй заснуть.

Сейчас было уже три утра, а друг все еще не вернулся. Разве мог Дилан уснуть, если его терзала тревога? Он думал, что в Институте обрел наконец долгожданный покой, и вот безмятежность, которую он считал незыблемой и к которой уже начал привыкать, нарушили таинственные и неприятные события.

Дилан решил, что будет думать только о Лие. Влюблен ли он в нее? До сих пор он не формулировал этого вопроса именно так. Ответь он утвердительно, что бы он стал делать дальше? И потом, Лия строго-настрого запретила ему рассматривать их отношения под таким углом зрения. Но здесь, в полном одиночестве, в темноте комнаты он имел право думать о чем хотел. И он вдруг понял, что страх, испытанный им от известия, что Лия оказалась в больнице, заставлявший его вглядываться во мрак и бояться того, что, возможно, откроется ему в ближайшие часы, проистекал от единственной мысли — навсегда потерять Лию. Ибо он не мог представить отныне жизни без нее.

Да, он был влюблен. Безумно влюблен. И умирал от беспокойства.

69

Пока они ехали, напряжение достигло апогея.

— Почему ты раньше не сказал? — раздраженно спросила Лювна.

— Для этого мне следовало быть в курсе, что ваша проклятая операция провалилась, — ответил Димитрий. — Как только узнал, я сразу пришел.

— Они быстро догадались, что Лана лгала, а этого мы не могли узнать. Кроме того, в нарушение инструкции она согласилась сесть в машину, хотя ей следовало…

— Так это и называется провалить операцию! — прервал ее Димитрий. — Когда готовят нечто подобное, никогда не привлекают новичка без уверенности, что тот не подвергается риску. Да и просто не привлекают новичка, вообще не используют его.

Лювна молча обменялась взглядом с двумя другими членами группы, расположившимися на заднем сиденье. Микаэль в компании трех сотрудников вел головную машину. Колонну замыкал третий автомобиль с еще четырьмя людьми. Начальник Службы экстренной помощи сначала был против участия в операции Димитрия. Но тот — ведь именно он предложил им решение — чувствовал себя на коне и сумел этим воспользоваться. В конце концов шеф сдался и дал согласие, но предпочел не ехать с ним вместе.

— У нас не было другого выхода, — спокойно ответила Лювна. — Мальчишка, которого мы пытались спасти, оказался в пиковой ситуации. А Лана была его знакомой.

— Как это? — удивился Димитрий.

— Он ее бывший парень.

При этих словах юноша почувствовал, как его обдало жаром. Бывший парень? Вот, значит, почему она ринулась на задание! И была такой озабоченной, потому что еще в него влюблена! Ему самому показалось нелепостью, что он испытывает ревность, в то время как Лана находится в руках фанатиков, способных на самое худшее… но Димитрий не мог выбросить эти мысли из головы.

Лювна подробно рассказала об обстоятельствах, вынудивших их немедленно вмешаться, и о причинах, по которым Лана предложила свою помощь, а также о том, при каких условиях она внезапно исчезла из их поля зрения.