Надломленный мозг

Толкнув рукой двери, он ступил в комнату. Серенькая потертая мебель и окно с застиранными шторами неопределенного цвета. У окна в кресле сидел Флебников в костюме яркого цвета с торжественным видом. Сейчас он явно чувствовал себя на высоте, победителем. Руки двигались, несколько раз поправляли на горле узел узкого галстука, поза была уверенной и заносчивой. Рядом на диване располагался Падищев. Одет, как обычно, просто. Удовлетворенно раздувал ноздри, готовый, казалось, довольно расхохотаться. Вытянутые уши выпирали из волос. От неожиданности Глеб остановился. Услыхал шум в дверях, оглянулся. Домработница из прихожей шмыгнула в кухню. А в дверном проеме возникли внушительные фигуры двух парней. Закрыли за собой дверь. Рассматривать их у Глеба не было времени. В голове в этот миг мелькнула мысль, вот он, Флебников, как на тарелочке! И еще кольнула досада, что не сказал секретарю, куда направился. Опрометчивость — глупая, непростительная. Улыбка плавала по лицу Игоря:

— Вот и встретились! — сказал он весело.

Отметив про себя, что Флебников никак к нему не обратился, Глеб ждал, что будет дальше. Падищев выпалил:

— Проходи, не бойся.

Щека Глеба дернулась, он нахмурился, упругим голосом спросил:

— Что за игры?

Мгновенно изменив выражение лица, Игорь зло хмыкнул:

— Это не игры! Игры закончились! Это твой финал!

Взгляд Аркадия потяжелел:

— Ты думал, все тебе сойдет с рук? Дудки!

Обернувшись на двух парней, стоявших у него за спиной, Глеб с издевкой спросил у Игоря:

— Этих двоих я не видел у церкви. Это все, что осталось от твоих подручных? Те уже дают показания в полиции. А этих ты туда же приготовил? — Отвернулся от них. — На что надеешься? Ты уже в капкане. От полиции долго не побегаешь. Лучше сам сдайся. Чего тебе от меня надо? Прицепился, как клещ.

Убрав с лица злую гримасу, Флебников искусственно прилепил к губам свою всегдашнюю улыбку, сказал:

— Рожу твою видеть хочу перед тем, как ты сдохнешь и как станешь дух испускать.

— Интересное желание. Хотелось бы понять, откуда ноги растут, — невозмутимо с прежней сдержанностью произнес Глеб, не двигаясь с места. — Не мешало бы разобраться во всем.

Хлопая руками по подлокотникам кресла, Игорь зашевелился:

— В гробу я видел твои разборки! Я уже разобрался во всем! Для меня этого более чем достаточно!

— И ты тоже во всем разобрался? — Корозов спокойно перевел глаза на Падищева. — Молодец! Такой сообразительный, что дух захватывает. Вот только я все еще не нахожу ответы на свои вопросы.

Ноздри Аркадия задрожали, губы приоткрылись, он яростно выдохнул:

— Я вот этой рукой пришью тебя!

Напружинивая мускулистое тело, но сохраняя внешнюю невозмутимость, Глеб удивлялся своему терпению, как будто не воспринимал всерьез всего, что происходило сейчас, словно это была какая-то игра слов, в которой не должно быть ни победителей, ни проигравших:

— Пришить не проблема, — сказал в ответ. — Сначала предложили бы сесть?

Заерзав на просиженном диване, Падищев выкрикнул:

— Постоишь, козел! Недолго осталось. Захочешь потом, да не поднимешься на ноги!