Надломленный мозг

На звонок телефона Глеб не мог ответить. Его карманы были обшарены и опустошены после избиения. Телефон изъят. Продолжить разговор с Зоей не удавалось. Она замкнулась. Глеба не покидало ощущение абсурдности сложившегося положения. Никак не верилось, что Зоя может отдать приказ убить его. Он не чувствовал в ее голосе особой вражды к себе. Между тем прекрасно осознавал, что самые жестокие приказания могут отдаваться самым приятным и добродушным тоном. Было видно, как она медлила. Вероятно, сама уже понимала, что невозможно будет выбраться незапятнанной из этой истории. Ведь она наверняка будет вынуждена оставить трупы в квартире, чтобы самой успеть скрыться. Но в таком случае Лиду рано или поздно все равно найдут, а стало быть, найдут Николая и Зою. Тогда вся эта затея не стоит одной горелой спички. Вся проделанная раньше работа и надежды на получение части бизнеса Ротёмкина рухнут, как карточный домик. Если, однако, Зоя не изберет другой путь. И этот другой путь заключается в том, что Зоя может в завершение всего убить Лиду и Николая. Тогда она может выйти отсюда чистой. Глеб опасался, что ею будет избран именно такой путь, и опасения его были не напрасны. Особенно он забеспокоился, когда она перестала отвечать на вопросы и опять взяла пистолет из руки Николая.

Тем не менее Глеб попытался пробить брешь в молчании Зои:

— Ты ведь понимаешь, Зоя, — сказал он, — что все это бессмысленно? Ты кидаешься в омут с головой! Из него уже никогда не выберешься! Ты не из тех людей, которые вместо мозгов имеют пучок соломы. И без того много натворила. Ты хотела отомстить семье Ротёмкина? Ты отомстила. Зачем же вешать на себя наши трупы? Тебе от этого легче не будет. Все равно от полиции не уйдешь. Знаешь ведь, сколько веревочке ни виться, конец рано или поздно будет. Но, главное, от себя не уйдешь.

Я буду каждую ночь сниться тебе и спрашивать: не мучает ли тебя совесть за то, что ты убила меня? И у тебя не будет оправдания. Я ведь еще не приобрел магазин. А убивать человека за то, что он чего-то хочет, бессмысленно и глупо. О чем ты думаешь? Скажи!

В душе у Зои было смятение. Но не от слов Глеба. Она думала о том, что должна будет убить Лиду и Николая, чтобы замести следы. Этого не было в ее планах, когда она расчищала для себя дорогу и мстила матери. Но сейчас видела, что это необходимо. Однако она смотрела в преданные глаза Лиды и Николая и чувствовала, что не сможет сделать такого, не сможет убить дорогих ей людей. Вдобавок эти пугающие слова Корозова. А ведь он был прав, и самое ужасное заключалось именно в том, что он был прав. Медленно приподнимаясь с дивана, Глеб протянул к ней руку:

— Отдай пистолет, Зоя. Ты ведь доверяешь мне? Ты не можешь мне не доверять! Я не обманывал тебя, я не унижал тебя, я всегда считал тебя умной и красивой девушкой. Отдай мне пистолет. И скажи своим людям, чтобы они тоже положили оружие.

Взволнованно глядя, как он поднимается, Зоя краем глаза заметила настороженные взгляды Флебникова и Падищева. И представив, какое мерзкое язвительное выражение появится на лице Аркадия и презрительная улыбка у Игоря после того, как она положит пистолет, Зоя взорвалась:

— Нет! Нет! Молчи! — Ярость и обреченность вспыхнули в ее глазах, она, как дикая кошка, кинулась на Корозова и ударила его по голове рукояткой пистолета, потом еще и еще.

Не ожидая такой прыткости от Зои, Глеб не успел защититься. Ноги подкосились, и он провалился в темноту, потеряв сознание. Тело рухнуло на пол. Зоя, взъерошенная и свирепая, глянула невидящими глазами на Игоря и Аркадия. У них от этого взгляда все внутри оборвалось. Они сжались. В глазах Зои была слепая решимость. И в этот момент на площадке раздался выстрел, выбивая дверной замок. Сильный удар снаружи распахнул дверь. В квартиру ворвалась группа захвата. Громко и требовательно раздалось:

— Полиция! Стоять! Стволы на пол!

Обернувшись, Зоя была ошарашена. Увидав полицию, завизжала дико и непокорно. Стала лихорадочно нажимать на спусковой крючок, беспорядочно стреляя в потолок, в стену, в окно. На нее навалился боец, обезоруживая. На мгновение замерев, Лида тоже нажала на спусковой крючок — ее пуля угодила в Флебникова. Но девушку также обезоружили. Николай стоял ближе к двери, однако выстрелить не успел — его скрутили мгновенно. За группой захвата в квартиру вошли оперативники. Один из них в прихожей склонился над охранниками. Прощупал пульс. Поднял голову, сказал:

— Живые.