Надломленный мозг

— Я ознакомилась с договором о намерениях, — сказала с какой-то отчужденностью, как будто все это для нее не имело никакого значения. — Я готова вместе с сыном продолжить работу в этом направлении. — Несмотря на всю свою отстраненность, она вела разговор грамотно и умно, и Глебу пришло в голову, что в офисе за столом управляющего бизнесом, скорее всего, должно быть ее место, нежели сына. Глеб даже осторожно спросил:

— А не хотели бы вы сами попробовать управлять своим бизнесом?

Отмахнувшись от этого предложения, как от чего-то совершенно неприемлемого и неуместного, воскликнула:

— Нет, нет, только не это! Упаси боже! Нам с сыном не нужен этот торговый центр! Он нам просто не нужен! Понимаете? Он не нужен нам! Мы хотим продать его! — сделала паузу и выразилась более откровенно: — Мы хотим избавиться от него! И чем быстрее, тем лучше!

Было очевидно, что она так болезненно воспринимала этот бизнес не потому, что не разбиралась в нем, а потому, что он являлся напоминанием ей о муже, а сыну об отце. Других причин такого неприятия магазина, его отторжения, Глеб просто не видел. Бесповоротное решение Ротёмкиных продать бизнес устроило Корозова. Оставалось оговорить некоторые формальности, и можно было беседу заканчивать. Однако Глеба точила мысль: раз уж он здесь, можно попытаться поговорить с вдовой о возможной причине гибели ее мужа. Кто знает: вдруг у нее имеются свои соображения? Она умная женщина и не исключено, что о чем-то догадывается. Правда, оперативникам Акламина никаких подозрений ни на чей счет она не высказала, но это не останавливало Глеба. Ведь опера беседовали с нею сразу после гибели Ротёмкина, тогда она была не в состоянии напрягать мозги, но теперь прошло время, теперь мысли оживились. Глядя в лицо женщине, Глеб сказал:

— То, что произошло с вашим мужем, — это непоправимая трагедия. Вот только непонятна причина случившегося. Дело в том, что с этой трагедией связаны другие события. — И он рассказал ей, как в роддоме похитили жену и ребенка водителя Ротёмкина, и, как потом выяснилось, водитель оказался причастным к гибели ее мужа, за что и сам был застрелен преступниками. — Но причина так и остается пока невыясненной. Вы могли бы что-нибудь сказать по этому поводу?

По строгому и, казалось, непроницаемому лицу вдовы Корозов заметил, что для нее это известие было новым. Но он заметил и другое: когда упоминал имя Инги и ее мужа, у женщины изменился взгляд. Что выражал этот взор, Глеб сказать затруднялся, но, кажется, нечто похожее на беспокойство. Ему пришло в голову, что, наверно, она подозревала водителя и сейчас получила подтверждение своим подозрениям. Каких-либо комментариев Корозов от вдовы не дождался. Слушала молча. И лишь в самом конце, уже в завершение беседы, когда Глеб сравнил их горе с горем Инги, вдова недовольно нахмурилась, пошевелилась и несогласно проговорила:

— Разве можно наше несчастье сравнить с ее бедой?

Удивившись такому вопросу, Глеб приподнял брови:

— А почему нет? — спросил. — Вы потеряли мужа и отца, и она потеряла мужа, а ее ребенок — отца.

Покачав головой, вдова убрала руки с колен и положила перед собой на столешницу, сжала пальцы в небольшие кулаки:

— Ведь вы сами сказали, что водитель был причастен к гибели моего мужа, стало быть, его смерть — это справедливое возмездие. Разве можно эту смерть приравнивать к убийству моего мужа? Ни в коем случае! Ни в коем случае! — сделала долгую паузу и закончила: — Мы не верим, что полиция найдет виновных.

— Дело не такое простое, — согласился Корозов. — Полиции нелегко будет распутать его.

— Теперь нас с сыном тут вообще ничто не держит! — сказала вдова. — После завершения сделки уедем отсюда как можно дальше! — Она сильно сцепила пальцы рук до хруста в суставах.

Видя, что его попытка разговорить вдову, чтобы услышать от нее хоть какое-то предположение о причине гибели мужа, не привела к успеху, Глеб уже без особого интереса спросил:

— Вам не нравится этот город?

Посмотрев задумчиво, вдова ответила ровным голосом:

— Город хороший. Люди в этом городе не нравятся. Люди. От них много зла. Много зла.

Это был странный ответ. Он мог означать, что у нее было что сказать, но она никому не доверяла. И глупо было ждать, что вдова вот сейчас вдруг раскроется перед ним и выложит все. Недомолвки, загадочность ее слов как бы косвенно подтверждали предположения Глеба, но не более того. Даже если она что-то знала, то это было тайной за семью печатями. Беседа перешла к вопросам, которые необходимо было решить прежде, чем совершать сделку купли-продажи бизнеса. Договорились быстро, Глеб еще раз про себя отметил, что перед ним грамотная и умная женщина. Итогами переговоров остался доволен. Но покидал квартиру Ротёмкиных со странным чувством незавершенности разговора. Поэтому сразу по прибытии к себе в офис поручил Исаю навести справки о вдове и ее окружении.

5