Надломленный мозг

В приемной секретарь — высокая миловидная девушка — перед зеркалом красила ресницы и даже не обратила внимания на Глеба. Ему это не понравилось. Если бы его секретарь вела себя так перед посетителями, она у него вылетела бы в два счета. Молча пройдя мимо нее, Глеб открыл дверь кабинета. Поднявшись и выйдя из-за стола навстречу Корозову, Падищев протянул руку для пожатия. Он был крепкого сложения, приземистый, стоял широко расставив ноги; глаза с тяжелыми веками, нос короткий, уши вытянутые кверху. Кто знал его, говорил, что парень он хоть и молодой, но хваткий, не брезговал ничем, зарабатывая деньги. Одет просто: джинсы, желтоватая рубаха, легкая куртка болотного тона с молнией, застегнутой наполовину. Кабинет длинный, но узкий. Мебель расставлена беспорядочно. Первое впечатление, что приткнули всё как попало, где пришлось. Между тем по хозяину кабинета было видно, что ему здесь комфортно.

— Проходи, Глеб! — пригласил Падищев, показал рукой на стул. — Садись. Что тебя привело ко мне? Давно не заглядывал.

— Давно, — подтвердил Корозов. — Смотрю, секретарь у тебя новая, Аркадий.

— Приглянулась? — хохотнул тот. — Махнем, не глядя?

— Избавь! — усмехнулся Глеб. — У нас с тобой вкусы не совпадают! — Сел, дождался, когда Падищев расположится напротив, сказал: — Я по серьезному делу!

— Догадываюсь, — отозвался Аркадий. — У тебя всегда серьезные дела. Тогда не будем терять время, говори!

Решив сразу взять быка за рога, Корозов начал:

— Ты, наверно, слышал о покушении на Флебникова?

— А как же? — завозился на стуле Падищев. Вытянутые кверху уши шевельнулись, тяжелые веки сошлись, оставляя узкие щелки. — Земля слухами полнится. Я даже знаю, что тебя с моста в воду сбросили. Завелась какая-то мразь, на предпринимателей охоту устроила. Ротёмкина тоже взорвали.

— А у тебя к Флебникову какие претензии? — спросил прямо в лоб Глеб.

— Претензии? К Флебникову? — Аркадий распахнул веки, вытаращив глаза. — Какие у меня могут быть к нему претензии? Окстись, Глеб! Ты о чем?

Смотря пристально, Корозов продолжил:

— Полмесяца назад ты был в кабинете у Игоря, и у вас состоялся крупный разговор! Ты кричал на него! Только не юли. Что за разлад произошел между вами? А вдруг ты имеешь отношение к покушению на него?

Вскочив с места, Падищев по-бычьи нагнул голову, ноздри короткого носа распахнулись так, что нос стал широким и плоским, уши покраснели. Вскинув руки, выпалил на одном дыхании:

— Послушай, Глеб, что ты себе позволяешь?

В ответ Корозов успокоил:

— Ну что ты взвился?! Сядь! Я просто спрашиваю! Ты был у него полмесяца назад?

— Был, — подтвердил Аркадий.

— Полмесяца назад? — переспросил Глеб.

— Я уже ответил тебе! — повысил голос собеседник.

— Угрожал ему? — не отрывал взора от него Корозов.

В распахнутых глазах Падищева стояло изумление. Он опять опустился на стул. Минуты две приходил в себя, а затем уже тише спросил:

— Это тебе Флебников наплел про меня? Ну и подлец! Выдумать такое! Я на него покушался! У меня что, других дел мало? Скотина! Ну и сволочь! Ни дна ему, ни покрышки! Нет, я знаю, что он прохвост. Я и сам не святоша, никогда не был им, могу иногда в дерьме измазаться, но чтобы наплести такое про человека — это с головой не все в порядке! Проходимец! — Сделал паузу, раздувая ноздри. — Хотя от Флебникова вполне можно ожидать! Это же просто мразь в человеческом облике!

Выслушав это возмущение, Корозов усмехнулся:

— Вижу, ты о нем не лучшего мнения.

— Я о нем вообще никакого мнения. Меня просто возмущает идиотизм с его стороны! — вспыхнул Аркадий.

Приподняв ладонь, Глеб чуть приглушил его тон:

— Флебникова оставь в покое, он ничего о тебе не говорил. Совершенно ничего! Ни плохого, ни хорошего!

— Тогда кто же на меня пальцем показывает? — не успокаивался Аркадий. — У тебя откуда такая информация?

— Информации никакой нет, — сказал Корозов. — Слухи ползут.

— Какая сволочь распускает их? Узнаю — голову оторву! — У него так и вертелось на языке крепкое словцо, способное раздавить, размазать, стереть в порошок того, кто разносит все это. Но Падищев словно сглотнул его, глубоко подышал и потом произнес: — Заезжал я к Флебникову, это так, по его просьбе, но никто ни на кого не кричал и никто никому не угрожал. Поговорили и разошлись. Он предлагал мне объединить два бизнеса в один. Но я свободный человек, как ветер в поле, ни с кем не люблю и не хочу объединяться. Отказался. На этом все закончилось — никаких споров, никаких претензий друг к другу. Слухи, какими ты пользуешься, явно не из первого источника. Домыслы! — Он рывком расстегнул молнию на куртке, отбрасывая полы в стороны, словно ему стало жарко и душно. После чего сделал шумный выдох. — Спроси у Флебникова! Какой резон ему врать? Не вижу в этом прока!

Видя, что из-за своей прямолинейности попал впросак, Глеб начал отступать:

— Ладно, забудем об этом.

— Ты, может, и забудешь, а мне как-то не по себе! — Аркадий успокаивался медленно, меняясь в лице.