Надломленный мозг

— Не ждала? — равнодушно, с уверенностью человека, имеющего бесспорную власть над собеседником, звонко отозвался Коршун.

— Убить хочешь? — спросила, сжимаясь.

— Пора. Ты сама соображаешь! — Коршун с внутренним упоением провел ножом возле горла, улыбаясь одними глазами.

— Поздно, — произнесла она, смотря настороженно. — Теперь нет никакого смысла. Полиция уже ищет тебя.

Холодная улыбка расползлась от глаз по всему лицу, Коршун покачал ножом:

— Это ты зря. Язык слишком длинный. Я отрежу его на память.

Откинув одеяло, Инга встала. Коршун не отрывал от нее глаз. Она была молодой и красивой. Все при ней. Из-за таких женщин многие мужчины теряют головы, превращаются в стадо баранов. А женщины, как хорошо обученные собаки, бегают вокруг этого стада и не выпускают из него ни одного барана, чувствуя себя не только хорошими пастухами, но и полновластными хозяйками над ними. Вырваться из рук такой женщины трудно — она никогда не выпускает своего. И не потому, что крепко любит, а потому, что считает себя единственной, перед кем должны благоговеть мужчины. И даже если она стала всей душой ненавидеть их, она все равно убеждена, что они никогда не должны быть с другими женщинами. Про любовь и ненависть таких женщин говорят, что, любя и ненавидя, они способны задушить в своих объятьях. Будучи равнодушным к женщинам, Коршун любил отпускать сальные словечки в их адрес. Между тем был способен и оценить женскую красоту. Красивая фигура Инги говорила сама за себя. Миловидное лицо со жгучими глазами. Но от этой красоты попахивало расчетливостью. Коршун улавливал ее. Весь вид Инги говорил ему: я могу быть любой, если посчитаю нужным. В ее глазах вместе с испугом плавала вполне уловимая бесчувственность. То ли на женщину наложили отпечаток последние события, то ли это всегда находилось при ней. Коршуну не понравился ее взор. Неожиданно она спросила, чуть отодвинув коляску:

— Тебе нужны деньги? Я дам их тебе!

Для долгого разговора с Ингой Коршун не был расположен. Зачем без толку точить лясы, когда цель ясна? Потому минуту подумал, прежде чем ответить. Усмешливо проговорил:

— Откуда у тебя, жены обыкновенного водилы, могут быть бабки? Твоими деньгами задницу не прикроешь!

Проведя руками по бедрам, она выдохнула:

— Я дам столько, что тебе хватит, чтобы прикрыть! — Обошла коляску и шагнула к гардеробу.

В глазах у Коршуна появилось любопытство, он крепче сдавил рукоять ножа. Подойдя к гардеробу, Инга открыла дверь, полезла рукой между сложенными на полках вещами и, неожиданно для Коршуна, выхватила оттуда пистолет. Повернувшись к парню, навела ствол на него:

— В какую сумму ты оцениваешь свою жизнь?

Не найдясь, что сразу ответить, Коршун показал зубы. Не ожидал такого. Ждал слезы, мольбы, крики, но только не ствол. Идиот! Ствол с глушителем. А ведь такой пришибленной сидела на диване у Тимура Сихонова и молчала в трубочку. И с мужем убегала, как трусливая курица. А тут ствол с глушителем. Похоже, недалеко ушла от мужа. Тот неожиданно для всех оказался борцом, и она, видимо, не размазня слезливая. Того пришили, и с нею валандаться не стоит. Откуда у нее пистолет? Интересно, готова она нажать на спусковой крючок? Коршун состроил на лице гримасу:

— Ну, и что дальше?

— Бросай нож на пол! — сухо сказала она.

Было бы постыдно спасовать перед бабой — такого безумия Коршун не мог себе позволить. Нож в его руке задрожал, под черной рубашкой заиграли мускулы, он переступил с ноги на ноту:

— Отдай пистолет! Эта игрушка не для твоих рук!

Предостерегающе Инга сверкнула глазами:

— Не испытывай судьбу, Коршун! Жизнь одна! Я не промахнусь!

— Тогда стреляй! — размазал он по лицу улыбку. — Чего тянешь?

— Убирайся вон! — сухо бросила она. — И забудь сюда дорогу!

В эту секунду ему так захотелось полосонуть ее ножом, что даже скулы свело. Он скосил глаза на лезвие и с угрозой выдавил:

— Дура, я все равно тебя убью! — Спрятал лицо под козырек бейсболки.

— Зачем ты убил остальных? — вдруг спросила она.

— А тебе-то какое дело? — хмыкнул он, настороженно наблюдая за Ингой. — Сами друг друга шинковали, только одному из них я горло перехватил! И с тобой будет то же самое. Я никогда не отступаю!

— Где мой муж? — спросила Инга, и палец на спусковом крючке задрожал.

На лице Коршуна появилось выражение, которое говорило: «Чего задаешь глупый вопрос? Сама не догадываешься, что ли?», а вслух сказал:

— Нет его больше! Не найдешь! Не ищи!

— Уходи! — резко выкрикнула Инга. В черных глазах разверзлась пропасть, рука с пистолетом стала каменной.

И тут только Коршун понял, что испытывать судьбу не стоит, Инга способна выстрелить в любую секунду. Он не остановит ее. Но чтобы сохранить собственное лицо, еще поломался минуту, потом сунул нож в карман, показал зубы и медленно попятился через прихожую к выходу. Холод ее ствола приводил его в уныние. Рука Инги продолжала каменеть. Свет из спальни освещал небольшую прихожую. Коршун взялся за ручку двери, приоткрыл, пробормотал:

— Я еще вернусь к тебе. — И быстро выскользнул на площадку.