Надменная красавица

Графиня осталась стоять, прижимая ладони ко рту. Что она могла сделать? Испуганная, она вернулась в зал.

Однако, когда она собрала в комнате рядом с залом графа, миссис Уикенхэм и Кларенса с Клодией, оказалось, что они все считают положение не столь ужасным, как она думала. А Клодия даже посмеялась над опасениями Эрнеста, что Анджела отправилась в замок, чтобы покончить с собой.

— Я охотно верю, что она пошла в замок, — сказала она, — хотя это большая глупость, ведь приближается гроза. Она, не сомневаюсь, пошла туда помечтать, это такое романтичное место.

— Посреди бала, когда у нее было столько кавалеров? — с некоторым недоверием спросил лорд Уэнделл.

— Боюсь, это так похоже на Анджелу, — заметила миссис Уикенхэм. — Я думаю, она действительно чувствовала себя несчастной из-за… — Она смутилась. — Ну, молодые девушки часто воображают, что страдают из-за разбитого сердца.

— Может быть, отправиться на поиски большой группой? — спросила графиня.

— Ни в коем случае, — возразила миссис Уикенхэм. — Это испортило бы такой прекрасный бал. Если лорд Кренсфорд осмотрел оранжереи и вы оба обыскали дом, она должна быть или в павильоне или в замке. И если лорд Кенвуд и Диана ищут ее в павильоне, а лорд Кренсфорд поехал в замок, то, я думаю, все в порядке. Нам следует вернуться в зал, прежде чем у гостей возникнут вопросы.

Графиня в нерешительности посмотрела на графа, а лорд Уэнделл покусывал нижнюю губу, проявляя таким образом свое беспокойство. Но слова миссис Уикенхэм казались разумными. Не было причины поддаваться панике.

— Итак, моя дорогая, — обратился граф к графине, вводя ее в бальный зал, — кажется, обеим парам влюбленных предоставляется возможность найти друг друга, если только у них на это хватит сообразительности.

— О, но не таковы были мои намерения, Ротерхэм, — сказала она. — Джек и Диана направляются в павильон, это правда. Но я хотела, чтобы Эрнест и Анджела встретились в оранжерее. Меня все происходящее не радует.

— Но в замке очень романтическая обстановка, — похлопал ее по руке граф.

— А гроза? И она, дорогой, очень молодая леди, чтобы находиться так далеко от дома в обществе единственного мужчины. Им придется пожениться.

— Но ты же этого хотела, не так ли, сердце мое?

— Да, конечно. Но не потому, что должны, а потому, что хотят.

— Я никогда раньше не замечал, чтобы ты сомневалась в своих матримониальных замыслах.

— Но это не мой замысел. На такую смелость я бы никогда не решилась, дорогой мой. С Дианой совсем другое дело. Но Анджела едва вышла из классной комнаты.

— Тогда я могу сказать, что нам остается лишь верить в неизменное торжество истинной любви, — сказал граф, вводя ее в круг начинавших новый танец гостей.

Лорд Кренсфорд задержался лишь для того, чтобы набросить тяжелый плащ и оседлать лошадь. Затем он галопом сломя голову поскакал к замку, не обращая внимания на надвигающуюся грозу и непроглядную темноту, в которой он едва ли видел дальше лошадиного носа. Но его мать всегда утверждала, что и с завязанными глазами он найдет дорогу к замку.

Ветер дул ему в лицо, а дождь, падавший крупными редкими каплями, грозил в любую минуту превратиться в ливень. Вспышки молнии временами освещали ему путь, и раздавались раскаты грома.

Он привязал лошадь, почти инстинктивно найдя место, где можно было укрыться от грозы, и побежал по краю рва, и в этот момент начался сильный дождь. Лорд Кренсфорд окинул быстрым взглядом стены и не обнаружил никакой человеческой фигуры, а заглянув в сухой ров, не заметил в нем никакого тела, хотя было так темно, что он мог чего-то и не разглядеть.

— Мисс Уикенхэм! — вбежав во двор, крикнул он, стараясь перекричать шум ветра. — Мисс Уикенхэм! Анджела!

Что, если он ошибся? Что, если она пошла в другое место? Что, если она уже мертва? Ее тело, может быть, плавает во рву позади замка.

Зигзаг молнии осветил небо, а гром запоздал только на несколько секунд. Дождь усиливался.

— Анд-же-ла-а!

— Да, — ответил вдруг тоненький голосок. — Я здесь. — Где?

— Здесь.

Он повернулся на звук ее голоса к одной из круглых башен. Ощупью найдя вход, он вошел внутрь.

— Где вы? — спросил он.

— З-здесь. — Руки ухватились за его плащ, потом она скользнула под него и, обнимая Эрнеста за талию, прижалась к его груди. — Н-не сердитесь на меня. Не сердитесь на меня. — Зубы у нее стучали, мешая ей говорить.

— Что вы этим хотели доказать, — закричал он на нее без всякой необходимости, поскольку ближе и крепче к себе он уже не мог ее прижать, — глупая, легкомысленная идиотка? Я был уверен, что вас уже нет в живых. Мне следовало бы придушить вас прямо здесь и сейчас. В жизни не встречал такую несносную особу. Подумайте, что бы я чувствовал, если бы мне пришлось принести домой вашей матери ваше бездыханное тело?

— Не сердитесь на меня, — прошептала она, прижавшись головой к его жилету. — Не сердитесь на меня.