Надо помочь Ральфу (СИ)

– Вот-вот, – подхватил Максим. – Поскольку здесь бескрайняя демократия и сплошное равноправие, то все со временем утрясется, – Максима учили, что исторический процесс, в основе своей, прогрессивен, а это значило, что и в параллельном мире средневековье когда-то кончится и наступит феодализм. Тоже не мед, но все-таки… – Ты сходил бы, с гномами поговорил, – предложил он Эмилию. – Узнал бы, что они здесь делали, куда шли? А мы тут с галимом еще немного потолкуем. Он подмигнул дракону, напомнил, что тому пора уходить.

Эмилий намек понял, сообщил, что уж давно хотел переговорить с гномами, и быстренько удалился.

А соображения у Максима были, вроде бы, простенькие, но, в то же время, непростые и даже важные. Решил он попробовать перетянуть галима на сторону герцога. А что? Галим ходит по заповедным территориям свободно, где хочет, и как хочет. Может засечь все передвижения отрядов Шкварца, может оказаться в курсе планов волшебника. Иметь такого человека в стане врага, «своего среди чужих» – большое дело. Можно оказаться в курсе всего, что задумал Шкварц. А Гвидлий мужик спокойный, неробкий, самостоятельный, и готов, без угрызения совести, прибрать к рукам все, что плохо лежит. Он станет доить двух коров без всякого стеснения. Еще и прославиться этим среди своих соплеменников.

Одно плохо, оказалось, что Максим не знал, как заниматься «вербовкой в шпионы». Сколько детективов прочитал, сколько сериалов просмотрел, а ничего толкового и подходящего для вербовки Гвидлия припомнить не смог. На какой крючок, обычно, в шпионы цепляли? Если судить по детективам: на шантаж, по поводу морального разложения… А этого амбала на шантаж не возьмешь. Морально он может и разлагается, – Максим глянул на сытую физиономию галима, на его могучие плечи, на живописный халат… – Наверняка разлагается. Так он это и скрывать не станет. Да и кто знает, какая у кодьяр мораль. Возможно у этих кочевников ее еще, вообще, нет. Не придумали еще, не сложились у них исторические предпосылки, для появления такого понятия, как «мораль». Короче – шантаж не проходил. Еще, вспомнил он, – вербовали по идейным соображениям. Агитировали включиться в борьбу за правое дело. Но это, если идет классовая борьба, скажем, капитализма с социализма. А в Гезерском герцогстве капитализмом еще и не пахло, что уж говорить о социализме. Сплошное средневековье. Здесь даже понятия не имеют о том, что такое идеологическая борьба. И хорошо, что не имеют, а то бы такого могли напахать… Так что чихал галим на правое дело, и идейных противников у него быть не может. Оставались материальные стимулы. Они, в отличие от морали и классовой борьбы, во всех формациях действуют. И еще как действуют! Вот и надо было попробовать.

Давай познакомимся по-настоящему, – предложил он галиму. – Я Максим, просто гость у герцога Ральфа. И друзья мы с герцогом. Так что могу говорить и от его имени.

– Гвидлий Умный, – снова представился кодьяр, – полный галим. Тейп большой. Пятьдесят воинов. А всего больше двухсот человек.

– А чего ты за Шкварца держишься? – сразу начал прощупывать почву для вербовки Максим. – Платит хорошо, или хаврюг поддерживаешь? Щкварц ведь шумит, что борется за свободу хаврюг… Врет, конечно, ну да ладно… Тебе что, так хаврюги понравились?

– Ты и скажешь, брахата, – рассмеялся Гвидлий. – В гробу я видел этих хаврюг (оказывается, такое крылатое выражение существовало и в параллельном мире, да еще в Средние века). Да и не нужна им никакая свобода. Они на плантациях Шкварцебрандуса вкалывают: землю под огурцами рыхлят и мелких мошек разводят. Им свободу дай, так они вообще ничего делать не станут. Разлягутся под деревьями, и даже мух отгонять не станут. А когда над ними волшебник – приходится шевелиться.

Галим вообще держался хорошо, спокойно и уверенно. Как будто не он схватил оплеуху и один из его зубов теперь лежит в кармане халата, как будто не его, как чурбан, швырял в кодьярских активистов Максим.

– Хаврюги на Шкварца вкалывают, а кодьяр, значит, он назначил охранять свою драгоценную особу. Понятно, волшебник все-таки. Наверно пообещал золотые горы… – постарался Максим поддеть галима.

– Ну, нет! Брахатата! Кодьяр никто, никуда назначить не может, – возмутился галим («золотые горы пропустил, – отметил Максим, – а Шкварц наверняка что-то кодьярам наобещал. За одних козлят, кодьяры работать не станут»). – Кодьяры – люди вольные: кочуем, где хотим и когда хотим, – продолжал Гвидлий. – А если можно подзаработать: чего стесняться. Мы чужого не берем, все по-честному. Прикочевали сюда, смотрим, заварушка идет… Брахатата… Вислоухими баранами надо быть, чтобы не воспользоваться. Договорились с Шкварцебрандусом, что поможем ему с рабочей силой: кого встретим, провожаем на его огуречные плантации. Пусть работают, им же и польза. А нам оплата: по козленку за голову. Шкварцебрандус – со своими заботами, а мы, кодьяры, сами по себе.

Вроде бы правду говорил галим, и конечно, в чем-то привирал.

– А как он тебе вообще, этот Шкварц?