Надоело брить ноги

И я бегу себе такая,

Зверей нисколько не боясь,

С природой леса ощущая

Телепатическую связь.

Ведь и сама я часть природы,

Причем внушительная часть.

Я главный козырь из колоды,

Который ей, природе, в масть.

Но впрочем, стих мой не об этом.

Об этом как-нибудь потом…

Так вот, уже перед рассветом

Я возвратилась в отчий дом.

И на крылечко сев устало

И лыжи скинув с быстрых ног,

Я тут же скрупулезно стала

Пробежки подводить итог.

И записав в фейсбук итоги,

Наметив на четверг дела,

Я рюмку выпила с дороги

И одиноко спать легла.

Надоело брить ноги

С завистью к мужчинам и гамадрилам.

Вот почему растёт на теле шерсть?

Ведь я давно уже не обезьяна.

А может это просто божья месть?

Но если так, то это как-то странно.

За что мне бог так отомстить решил?

Чем я ему так сильно насолила?

Была бы я, допустим, гамадрил.

Но я же явно лучше гамадрила!

Я, например, умею печь блины.

И вовремя всегда плачу налоги.

Но гамадрилы, суки, не должны,

А я должна брить постоянно ноги!

Им, гамадрилам, просто наплевать,

Что ноги их волосьями покрыты.

А что же с обезьяньев этих взять?

Они с рожденья самого небриты.

О как несправедлив жестокий мир!

О как судьба бывает беспощадна!

Нет, божий мир ещё довольно сыр.

Бог явно поспешил с ним. Ну да ладно.

Понять весь этот адский божий бред

Мне, чёрт его побрал бы, не по силам!

На свете смысла не было и нет.

Раз в нём везёт одним лишь гамадрилам.

Белый танец живота

О, волшебная сила искусства! О, любовь и радость! О, Бахус и Терпсихора! Вас пою в этом стихотворении.

Когда на сердце маета

И нет в душе огня,

На белый танец живота

Ты пригласи меня.

Сольёмся мы с тобой вдвоём

Под музыки мотив,

Соединившись плотно в нём

И радости вкусив.

И все невзгоды и печаль

Стремглав тотчас уйдут

Навеки в призрачную даль,

И будет им капут!

И сердце снова оживёт!

И радость вспыхнет в нём!

И к животу прижав живот,

Мы счастье обретём!

Катастрофа на Дунае

Печальная история о пагубном влиянии алкоголя на любовь. Не повторяйте моих ошибок! Будьте бдительны.

На берегу Дуная

Лежала с бодуна я.

Прекрасна, как Даная,

Как роза, хороша.

Мечтая пасть до дна я,

На берегу Дуная

Была вам отдана я,

От страсти чуть дыша.

Со всей девичьей силой

Я вас любила, милый.

И страстною Далилой

Ждала любви от вас.

Но вы лежали рядом

Пьянющим в зюзю гадом,

В меня уткнувшись задом,

Как полный пидарас.

Конечно, милый, зря я,

Во всём вам доверяя,

Перед вратами рая

Сказала: «Ну… чуть-чуть!»

И вот теперь лежу я

На этом вот пляжу я,

Кляну вас, соплежуя,

И слёзы рвут мне грудь.

Поверив в ваши сказки,

Осталась я без ласки.

Кругом одни фиаски.

Ну как так?! Почему?!

А тут ещё и птица

Нам какнула на лица.

Ну всё! Пошла топиться.

В Дунае. Как Му-му…

Руки

Пронзительное стихотворение о любимых руках.

Я подняла твои большие руки

И молча положила их на стол,

В душе и сердце ощущая муки

Как большее из всех возможных зол.

Как эти руки мне давно знакомы!

Как сумасшедше я любила их!

До судорог, до хрипа, до саркомы,

До мурмурашек на щеках моих!

И вот теперь они передо мною

Лежали тихо на моём столе.

И взглядом, переполненным слезою,

Смотрела я на них в вечерней мгле.

И грустно улыбаясь, вспоминала,

Что этими руками делал ты!

И как мне их порою было мало

До судорог, до слёз, до хрипоты!

Вот этот шрам ты сделал на рыбалке,

Когда укушен диким лосем был.

Вот этот палец потерял на свалке,

Когда на ней директором служил.

А этот ноготь ты сломал в апреле,

Бутылку с пивом открывая мне.

Мы водку им тогда запить хотели,

Целуясь в парке ночью при луне.

Я помню всё, мой друг. Я не забыла

Ни волосинки на твоих руках!

Меня пленяла их лихая сила

И поражал невиданный размах!

Но жизнь порой жестокая такая,

Что душу рвёт буквально в лоскуты!

И я смотрю на руки, вслух рыдая,

До зуда, до морщин, до хрипоты.

Цунами любви

Любовь не вздохи на скамейке! Любовь гораздо офигенней! И ей подвержены и гейки, и бомж, и олигах, и гений.

Я в юности влюбилась в космонавта.

Но тот куда-то, сволочь, улетел.

Он был похож на Валентина Гафта,

Когда тот Гафт ещё не облысел.

Потом я полюбила тракториста.

Тот был похож на Штирлица в очках.

Но дело тоже кончилось нечисто –

И тракторист слинял куда-то нах.

Потом влюбилась я в монтёра Лёшу,

Который был на Крупскую похож.

Я думала, что я его не брошу,

Но только против сердца не попрёшь.

Я полюбила всей душою Зойку.

Она напоминала мне меня,

Когда я молодая в перестройку

Была полна задорного огня.

Но Зойку там за что-то посадили

(Она убила вроде бы свекровь),

И я, сдержать порыв любви не в силе,

Влюбилась сильно в космонавта вновь.

Но космонавт космические дали

Все так же безвозвратно бороздил.

И я опять ждала его в печали.

Уж больно снова стал он сердцу мил.

Вот так любовь жонглировает нами!

Вот так она верёвки вьёт из нас!

И страстных чувств могучая цунами