Надпись

– Повторяю. Китайцы в количестве тридцати-тридцати пяти человек перешли границу и заняли сопку Каменную. Окапываются, долбят окопы. Слышны удары шанцевых инструментов. Согласно радиоперехватам, отряд принадлежит не к погранвойскам, а к регулярной армии. Предположительное вооружение – легкое стрелковое, один или два пулемета, термитные средства поражения бронетехники… – Трофимов бил пальцем, и Коробейников, заглядывая сквозь каски, видел на карте разводы рельефа, нанесенные цветными карандашами значки – красные, синие овалы и стрелки. – Получен приказ из округа – уничтожить нарушителей без предупреждения. Чтобы не было разгильдяйства, как на Даманском. Рассматривайте предстоящий бой как реванш за нашу нерешительность на Уссури. План боя еще раз докладываю… – Карта от ударов пальца изгибалась, по ней пробегала слепящая молния света. – Резервная группа силами двух "бэтээров" занимает позицию на флангах в пятистах метрах от сопки Каменная, на случай перехода через границу китайского подкрепления. Задача – отсечь подкрепление, не дать соединиться с отрядом нарушителей. – Коробейников вспоминал приграничный ландшафт, одинокую островерхую горку, которая отделилась от остальных гор, выбежала вперед, через границу и замерла, окруженная мягкой фиолетовой тенью. – Группа захвата, сформированная из личного состава жаланашкольской заставы, высаживается в темноте у подножья сопки, в ложбине, не простреливаемой пулеметами. С рассветом два "бэтээра" начинают пулеметный обстрел вершины, уничтожая живую силу, подавляя огонь китайцев. Под прикрытием "бэтээров" группа захвата атакует сопку, выбивает китайцев, занимает оборону. Командирам машин соблюдать дистанцию, не приближаться к сопке на расстояние прицельного выстрела гранатомета и термитных средств поражения. Вопросы есть? – Трофимов убрал карту, и она последний раз огненно протрепетала в свете фары.

Полковник был спокоен и строг. Предусмотрел все возможности предстоящего боя, который следовал за вчерашним убоем скота. Операция, куда был включен Коробейников, состояла из множества последовательных эпизодов, вытекавших один из другого. Ему было не дано понять весь объем операции, которая развивалась далеко за пределами пограничной заставы. Охватывала столицы стран, смещала политические центры, была стратегической интригой разведки. Ему показывали лишь малую часть операции, привязанную к незаметному участку границы. К безымянной каменной горке, отсутствующей на атласах мира, где в эти минуты гремели лопаты китайцев, мелькали фонарики, узкоглазый стрелок упирал пулеметные сошки.

Офицеры расходились к машинам. Коробейников вслед за Трофимовым полез на головной транспортер. Сверху протянулась рука, мощным взмахом вознесла на ребристую кровлю. Сержант Лаптий потеснился, давая место. Коробейников испытал мгновенную благодарность, угнездился среди касок, автоматов, подсумков, окруженный молодыми телами. Подумал: молодые солдаты видят в нем своего. Он связан с ними кровью жертвенных овнов, которая скрепила их братство.

Колонна вышла с заставы с погашенными прожекторами и фарами, в рубиновых метинах хвостовых габаритов. Звезды качнулись, разгорелись, словно на них дунул ветер, превратились в длинные блестящие брызги. Коробейников запрокинул голову, смотрел, как из черного неба кто-то выдергивает сверкающие длинные нити, словно шел звездопад и звезды сыпались в ночную прохладную степь. Он испытывал восторг, восхищение и пугающее больное предчувствие. Он не напишет очерк, не начнет задуманный роман, не найдет метафору для этих божественных звезд. Сложит голову на безымянной сопке с молодыми солдатами, которых Господь вместе с ним усадил на броню и несет навстречу смерти.

"Русская смерть под китайскими звездами…" – повторял он, как заклинание.

Его страх и ожидание смерти были одновременно и восхищением, и молитвенной благодарностью, и покорностью Божьей воле, которой угодно было вывести его на свет, продержать в этой жизни несколько счастливых упоительных лет, а теперь отозвать обратно. Мысль о смерти была одновременно и неверием в возможность смерти, которая не позволила бы ему описать этот ночной бросок "бэтээров", китайские звезды, ощущение бессмертия.

"Китайские звезды… – молча повторял он, любуясь великолепием неба. – Русская смерть под китайскими звездами…"

Колонна выпала из наезженной колеи, мягко закачалась на степном бездорожье. Остановилась, стуча моторами. Звезды вспыхнули алмазным блеском, увеличились, опустились белыми драгоценными вспышками. Трофимов спрыгнул на землю, солдаты стали опадать с брони, мягко шмякаясь башмаками.