***надцать лет спустя

Лара опустила голову, будто из неё выпустили весь воздух. Ругаться ей уже не хотелось. Да и вообще ничего не хотелось, разве что оказаться одной, свернуться клубком и… Нет, не нареветься всласть, а уснуть суток на двое. Потому что сейчас она слишком запуталась и в его и своих ожиданиях, во всем том, что узнала за последние сутки.

- Я тебя всё равно никому не отдам. – На её плечи легли тяжелые ладони, и Чернышов упрямо прошептал в макушку. – Даже тебе самой. Мне нужно уехать недели на две, чтобы разобраться с делами. И я очень хочу, чтобы ты поехала со мной. – Когда она попыталась возразить, оборвал. – Но понимаю, что ты пока не можешь всё здесь бросить. Поэтому очень прошу – не накручивай себя. Я вернусь самое позднее пятого июля, и мы всё решим. И про твои слова обязательно подумаю, обещаю.

Эти слова были не такими, какие она хотела бы услышать, но они её странным образом успокоили. Вот если бы Сашка начал клясться, что прямо завтра всё бросит и начнет носить её, Лару, на руках едва ли не круглосуточно, точно не поверила бы. Да ещё и обиделась ещё больше, потому что иначе, как издевательством, это было бы не назвать, а так…

И хотя расставаться сейчас, да ещё и вот так, ей не хотелось, но Лариса прекрасно понимала, что выбора у них нет. И неё, и у него есть обязательства перед другими людьми, перед самими собой, в конце концов, а это уже серьезнее.

- Только я тебя очень прошу, не надо вспоминать то, что было тогда, - он нажал пальцами на её щеки, поднимая лицо и пристально глядя ей в глаза. – Не надо проводить никаких параллелей. Сейчас будет всё совсем по-другому. Веришь?

Лариса тоже пристально посмотрела на него:

- Верю.

Глава 31

«- А как же цирк?

- Цирка мне вполне хватает в жизни»

х/ф «Москва слезам не верит», 1979г.

- Ты чем вообще собираешься заниматься?

Иришка смотрела с затаенной тревогой, будто в любой момент ожидая, что Лариса начнет рыдать или, того хуже, пустится во все тяжкие.

Именно так она смотрела уже десять дней, и это существенно подбешивало. Но высказывать что-либо по этому поводу «жертва обстоятельств» не собиралась. Во-первых, Ириска это не со зла, а как раз наоборот. А, во-вторых, эмоциональное отупение, в котором Лара находилась в последние дни, начинало и саму пугать. Нет, она не считала, что жизнь кончилась, но и позитивными эти перемены назвать никак нельзя было. Да и то, что озвученный Чернышовым срок вот-вот должен был подойти к концу, добавляло холодка по спине.

Боялась ли Лариса, что он не приедет?

Да. Можно врать кому угодно, но себе не стоит. И она до жути, до трясущихся поджилок боялась повторения той давней истории. И тот факт, что теперь это не стечение обстоятельств, помноженное на юношеский максимализм, а её личное выстраданное решение, облегчения не приносило. Умом понимала, что вероятность повторения их расставания мала, но куда там уму, когда в действие вступает подсознание…

Первая злость улеглась уже через несколько дней, и тогда Лариса смогла здраво оценить и его поступки, и свои слова. А ещё убедиться, что в ближайшее время стать матерь ей не грозит. И именно из-за последнего расстроилась почти до слёз.

На этом фоне даже как-то незаметно прошли новости от Макса. Что Щукин уволился из органов, а три дня назад стало известно о том, что его тесть тоже подал в отставку. Судя по тому, что в остальном была благодать, если кто посторонний и узнал о грехах бывшего следователя, то их так же тихо прикрыли, не желая раздувать скандал. Слишком многих он мог затронуть, куда проще закрыть глаза на такой «грешок», чем открыто признать, что следователь прикрыл дело по наркоторговле, когда узнал, что ему в постель подсунули малолетнюю сестру подозреваемого, а потом и вовсе занялся шантажом ради сохранения тайны своего отцовства.

- Еще не решила. – Лариса, которая всегда терпеть не могла, когда кто-то пытался унести еду с кухни в жилую комнату, вытащила из морозилки лоток пломбира, прихватила две ложки и кивком позвала за собой.

Кондиционер в спальне исправно, хоть и тихо шумел, гоняя по комнате прохладный воздух. Ирина, знавшая о заскоки подруги по поводу еду и недопустимости превращения комнаты в столовую, нахмурилась ещё сильнее. Но ложку взяла.

Они обе улеглись ничком на кровать, подпихнув подушки под локти, чтобы можно было не только есть мороженое, но и болтать ногами. Так сказать, двойное удовольствие.

- Может, зря ты так с Костей? Он, конечно, дурак, что на поводу у друга пошел, но вы столько лет проработали…

- Может, и зря, - Лара растерла мороженое по нёбу и несколько секунд активно подышала ртом, чтобы вернуть чувствительность языку. – Но я больше не чувствую себя там комфортно. Понимаешь, на работу иду, как каторгу… Раньше летела, столько мыслей и идей было, а теперь ловлю себя на том, что отбываю повинность.

Вот об этом Ира знала даже больше, чем следовало бы, поэтому кивнула:

- Тогда точно уходи, дальше ещё хуже будет. Начнешь всё заново?