***надцать лет спустя

Они познакомились случайно, просто оказались в одной большой и очень разношерстной компании, разговорились и… Расстались почти на два месяца, пока он однажды не позвонил и не спросил, сможет ли Оля создать иллюстрации для книги детских стихов, написанных его хорошим знакомым. И хотя Ольга отчаянно трусила, боясь не справиться и разочаровать своего первого заказчика, согласилась. Она тогда понятия не имела, кто такой Тимофей, чей он сын. Просто приятный молодой человек, улыбчивый и обаятельный. Совершенно не наглый, что выгодно отличало его на фоне других. И в его ухаживаниях не было ни намеков, ни скрытого смысла, рядом с ним Оля могла быть собой, взахлеб рассказывая о своем видении современного искусства и так же зачарованно слушая рассказы о его работе. Не то, чтобы он ими часто баловал, но и не скрывал, что занимается юриспруденцией.

Только однажды он ушел от ответа на вопрос. Когда Оля, запинаясь и заранее попросив прощения, если это покажется бестактным, спросила, что случилось с его левой рукой. Не то, чтобы она специально присматривалась, но не заметить отсутствие двух пальцев было довольно сложно. Тимофей на вопрос не обиделся, разве что чуть скомканно ответил, что в подростковом возрасте с ним произошел несчастный случай.

Первым шоком для неё было известие, что Тим не совсем обычный скромный юрист, а сын очень известного и влиятельного в Петербурге человека. Узнала она об этом, когда на улице к ней подошел смутно знакомый мужчина в годах и сказал, что он и есть отец Тимофея. Нет, он не угрожал и не пытался откупиться, чтобы она оставила в покое его сына, скорее, проводил разведку. Ольга так растерялась, что даже не помнила, что отвечала на его вопросы. Только думала – если всё это правда, зачем она Тиму? Не красавица, не умница, не гений. Просто обычная девушка из семьи тихих алкоголиков, с которыми она много раз грозилась прервать всякие отношения, если не бросят прикладываться к бутылке, но так и не смогла.

Всё это она озвучила Тимофею при следующей встрече, на это он ответил, что ему плевать, из какой она семьи. Что для него она как раз и умница, и красавица, и гениальный художник. А тот, кому их отношения не нравятся, может идти своей дорогой, уж на то, чтобы обеспечить достойную жизнь себе и своей семье, его образования и умений хватит. Так Оля, сама того не желая, стала женой наследника Хворостова.

А второе потрясение ждало, когда прошлой осенью ей на телефон пришло сообщение с приложенным видеофайлом. Дело в том, что сим-карта была оформлена на Тима – она как раз меняла паспорт после свадьбы, поэтому он оформил её на своё имя. Это сообщение не было похоже ни на спам, ни на попытку подсадить вирус на телефон, потому и открыла. И поблагодарила судьбу, что Тимофей как раз по делам на несколько дней уехал из города. Она бы не смогла держать лицо после того, что увидела. Съемка явно была старой, скорее всего, перегон с видеокассеты. Камера прыгала, лица были нечеткими. У всех, кроме одного – заплаканного подростка, в котором Оля с ужасом узнала Тимофея.

Её долго рвало, после того, как просмотрела до конца. И теперь она прекрасно понимала его реакцию на вопрос по поводу пальцев. Хорош несчастный случай… Но жалости он бы не потерпел, не от неё, не от Ольги, поэтому проревевшись, она вспомнила, что, помимо видеофайла, было ещё и текстовое сообщение. Прочитав его, поначалу впала в панику, не зная, что делать. Даже хотела позвонить его отцу, но… Отношения с Юрием Семеновичем были не то, чтобы плохие, скорее, их не было никаких. Оля терялась под взглядом Хворостова-старшего, смущалась до заикания и вообще побаивалась свекра. Тот же смотрел, как на пустое место, разве что вслух не говоря, что она для его сына блажь. Поиграет в благородного подбирателя сирых и убогих, а потом отправит восвояси.

Личный счет, который Тимофей каждый месяц пополнял на приличную сумму, он открыл для неё ещё до свадьбы, хотя Ольга этого и стеснялась. Но прекрасно понимала, что должна выглядеть достойно статуса своего мужа, потому всё же согласилась, хотя и старалась тратить деньги по минимуму. Поэтому средства, чтобы платить тому, кто прислал видео, у неё были. Так получилось, шантажист считал, что общается с самим Тимом – он только присылал письма, справедливо не желая показывать лицо в видеозвонке. Сумма была немаленькой, но денег хватало, чтобы отправлять их каждый месяц. Потому что для неё было невыносимо знать, что кто-то увидит эту съемку. Оля была уверена, что Тимофею не нужно стыдиться ни увечья, ни того, как оно произошло, но одно дело абстрактно считать, и совсем другое вспоминать этот кошмар. Она его только раз увидела, и то при одной мысли тошнота к горлу подступает, а каково Тимофею…