Надувная женщина для Казановы

– Половину слов не поняла, – призналась Эстер, – но то, что до меня дошло, звучит ужасающе.

– Там еще про желудочные кровотечения есть, – завел было я.

– Хватит! – взвизгнула маменька. – Немедленно прекрати!

Я отложил листок. Вовсе не собирался устраивать тут избу-читальню. Николетта сама попросила меня озвучить текст, а теперь недовольна.

Маменьку понесло по кочкам.

– Значит, – зашипела она, – приняв замечательную таблетку, приобретенную Ваней, я получу язву в желудке, потолстею, меня будет без конца тошнить.

– Причем во сне, – уточнила Кока, – там много сказано про сонливость. А укладываться в кровать тебе придется в памперсах, вспомни про диарею с диспепсией!

Маменька сначала открыла рот, потом закрыла, снова попыталась что-то сказать, но Кока опередила подружку:

– Еще тебе придется отказаться от посещения суаре, потому что будешь бесконтрольно испускать газы. Хотя, может, тебе завести ручного скунса и водить его на золотой цепочке? Пукнешь и воскликнешь: «Ах, это мой дружочек воздух испортил, вот проказник». Очень мило получится, введешь новую моду, вся Москва станет по гостиным со зверушками-пердушками таскаться!

Эстер прикрыла лицо развернутым меню. Она не издала ни звука, но, увидав, как у нее трясутся плечи, я понял, что Эстер погибает от хохота.

Николетта посинела:

– Вава! Вот оно что! Ты задумал меня убить!

– Дорогая, – вновь вмешалась Кока, – ты несправедлива к Ване. Замысли он избавиться от тебя навсегда, подсыпал бы в кефир отраву. Нет, ты будешь жить, но с поносом, толстая, в памперсах…

– Вава! – взвизгнула Николетта. – Немедленно возвращайся, брось провизору в лицо коробку с этой пакостью и купи нормальный цитрамон, ясно?

Я двинулся к аптеке и тут же услышал трель сотового.

– Вава, – зачастила Николетта, – надеюсь, ты хорошо понял? Простой цитрамон. Запомнил? Ци-тра-мон!

– Да, – покорно ответил я и отсоединился.

Но не тут-то было, аппарат вновь затрезвонил.

– Слушаю, – безнадежно сказал я, – весь внимание.

– Ци-тра-мон! – принялась барабанить по ушным перепонкам Николетта. – Ци-тра-мон! Запиши на бумажке! Не анальгин, не гутталакс, не имодиум, не еще что-нибудь! Понял? Ци-тра-мон!

– Так точно, – ответил я, сунул мобильник в карман и через секунду выудил его оттуда снова.

– Не гутталакс, не имодиум, ясно? Не гутталакс, не имодиум, – бубнила Николетта, – а совсем другое!

Я толкнул дверь в аптеку и очутился перед прилавком.

– Забыли что-то купить? – улыбнулась фармацевт.

– Да, – ответил я, – пожалуйста, гутталакс и имодиум.

– Это все?

Я напрягся. Безумная Николетта перепутала все в моем мозгу. Вроде она хотела еще какой препарат…

И тут сотовый начал подавать признаки жизни. Я нажал на зеленую кнопочку и быстро сказал:

– Имодиум и гутталакс купил. Что еще требуется?

В ответ раздался смех Норы.

– Однако у вас там все сильно запущено, если понадобились одновременно капли от поноса и таблетки от запора. Кока и Николетта долечились уже до крайней стадии?

– Простите, я думал, звонит Николетта.

– Нет, это я, – хмыкнула Нора, – понимаю, что ты жаждал пообщаться с матушкой, но, увы, придется иметь дело со мной. Ты можешь внимательно слушать, или дамочки мельтешат перед глазами?

– Нет, я один в аптеке.

– Так выйди на свежий воздух и запоминай, – велела Нора.

Я взял протянутый провизоршей пакетик, выбрался на улицу, сел на скамеечку около фонтана и сказал:

– Слушаю.

– Значит, так. Стриженов Михаил Юрьевич, актер, имеет высшее образование, прописан в Москве, в однокомнатной квартире. В театре не востребован, в кино не снимается. Жил тем, что ходил по квартирам поздравлять детей с днем рождения.

– Не понял, – удивился я, – как он узнавал, что у кого-то праздник?

– Ваня, – с укоризной сказала Нора, – похоже, длительное общение с Кокой и Николеттой сильно затуманило твой мозг. Стриженов подрабатывал в фирме, где родители делали заказ, а в нужное время к чаду прибывали Чебурашка, крокодил Гена, Красная Шапочка, Микки-Маус… в общем, кого пожелают, того и пришлют. И что интересно, на фирме Стриженова вспоминают с большим уважением, очень хвалят, говорят, что страшно талантлив, легко перевоплощается. Желаете Бабу Ягу? Без проблем. Хотите веселого медвежонка? Еще лучше. Михаила в организации любили, считали хорошим сотрудником, платили по максимуму.

Оставалось лишь удивляться, каким образом Нора за столь короткий срок ухитрилась нарыть такое количество информации. Она даже побеседовала с одним из хозяев фирмы, и тот сказал:

– Ей-богу, не понимаю, отчего Михаил не сделал блестящую карьеру на актерском поприще. Он потрясающе талантлив. Наверное, не судьба. Хотя Стриженов еще достаточно молод, вполне вероятно, что взлет ждет его во второй половине жизни.