Надувная женщина для Казановы

Несмотря на то что часы показывали десять утра, нимфетка вырядилась в алое, расшитое блестками полупрозрачное платье, принятое мною вначале за кофту – настолько оно было короткое. Тощие ножки в ажурных чулках были втиснуты в черные сапоги-ботфорты на угрожающе тонкой шпильке. Согласитесь, весьма странный наряд для школьницы.

– И че, – прищурилась это чудо в перьях, – не открывают?

– Нет.

– И не откроют.

– Почему? – изумился я.

– Так, похоже, дома один идиот.

– Кто? – переспросил я.

– А Борька-кретин, – пояснила девчонка, – его мать дома запирает. Он, может, и хочет двери открыть, да не знает как. Говорить не умеет, мычит чего-то и жуткие рожи корчит, страх глядеть. Ирина Леонидовна тут только из-за него и живет, из-за Борьки, поняли? А вы к ним зачем?

– Похоже, ты про соседей много интересного знаешь, – увильнул я от прямого ответа.

Девочка прищурила намазанные глазки.

– Так тут не скрыть ничего, мало нас, в основном те, кто на дорогу приехал.

– Куда? – окончательно растерялся я.

Школьница вытянула руку и пальчиком с длинным, хищно изогнутым ногтем ярко-зеленого цвета ткнула в сторону возвышающейся на горизонте горы.

– Там Германия, – неожиданно сообщила она.

Все еще не понимая, к чему она клонит, я согласно кивнул.

– Немцы с чехами дорогу новую построить задумали, – принялась объяснять «экскурсоводша», – только они все – и бюргеры, и кнедлики – сильно гордые, неохота им в грязи колупаться, вот и пригласили русских тоннель долбить. А нашим чего, у нас денег совсем не платят, ну и приехали сюда камень бить, мостовую ложить. А вы чего хотите?

Я улыбнулся:

– Ты, наверное, мороженое любишь?

Девочка похлопала ресницами, потом захихикала:

– Во, вы меня небось за пятиклассницу приняли. Мороженое, оно, конечно, неплохо, но после работы устаешь как собака, лучше коньяку шарахнуть.

Я разинул рот.

– Мне девятнадцать лет, – уточнила девчонка, – и ваще, давай знакомиться, Мадлен.

– Какое красивое имя, – решил я подольститься к собеседнице.

– Вообще-то, в паспорте Мария стоит, только Мадлен шикарней звучит и хозяину нравится, – призналась девица.

Я еще раз окинул взглядом красное, щедро украшенное блестками платье и сапоги-ботфорты и поинтересовался:

– Вы, Мадлен, работаете проституткой?

Она хмыкнула:

– Не, стриптиз пляшу в клубе «Голубой зайчик». Попадаются иногда клиенты, но в основном зарабатываю танцами, я артистка.

– Очень приятно, разрешите представиться – Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь общества «Милосердие». Мне хотелось бы угостить вас чашечкой кофе с коньяком, если, конечно, вы соблаговолите пройти со мной в ресторан.

Мадлен улыбнулась:

– Ты симпатичный и внешне ничего, пошли.

Я шагнул было в сторону гибрида капуччино с пельменной, но девушка схватила меня за руку.

– Не, к нашим не надо, там чистая рыгаловка, пошли к кнедликам.

Услыхав второй раз непонятное слово, я не утерпел и задал вопрос:

– Кто такие кнедлики?

– Чехи, – засмеялась Мадлен, – кнедлики – ихняя еда национальная, они ее так расписывают, ну прямо вкуснее не бывает. В какую жральню ни зайдешь, везде одни кнедлики в меню. Я из любопытства попробовала и скажу тебе: никогда не ешь. Больше всего они напоминают толстые оладьи из картошки, перемешанной с манной кашей, прям тошнит. Но кофе чехи делают классно, может, просто насыпают в машинку по норме? Наши-то жадятся, так и норовят два зерна в кофеварку сунуть. Двигай за мной.

Уверенным шагом Мадлен ринулась по улице вверх, я поспешил за ней. В отношении кнедликов абсолютно солидарен с Мадлен. Я имею в виду национальное блюдо, а не людей. Помнится, в ресторане с трудом проглотил кулинарный шедевр.

Когда хозяйка выбранного моей спутницей заведения принесла кофе, коньяк и пирожные, Мадлен деловито сказала:

– Мой час стоит сто долларов, плати и пользуйся.

– Но я хотел лишь поговорить.

– И че? Время-то займешь.

Я признал ее правоту и кивнул.

– Хорошо. Значит, так, общество «Милосердие» занимается тем, что помогает нуждающимся людям, дает им деньги.

– А под какой процент? – мигом поинтересовалась Мадлен.

– Без возврата и без процентов.

– Дарите бабки?

– Да.

– Во класс! Дайте мне тысяч сто баксов, – оживилась девица, – я квартиру куплю, задолбалась с родителями жить, надоели до смерти. Живут на мои деньги, жрут, пьют, одеваются и орут: «Ты б…». Интересное дело, как бы они жировали, не пойди я в шлюхи. А че, нормальная работа, денежная!

Я кивнул:

– Главное, честно трудиться, вы же не воруете, приносите людям радость.

Мадлен схватила меня за руку.

– А ты прикольный! Жена есть?