Надвинувшаяся тьма

– Ты нашел Неполадку? Воспоминания? Убери их!

– Квирк всемогущий, ни в коем случае!

– Убери!

– Но, ваше превосходительство, именно это и отличает вас от безмозглых боевых моделей… Благодаря им вы – лучший Сталкер нашей эпохи, вершина технологии Воскрешения…

То ли слова, то ли умоляющие интонации Попджоя зацепили внимание Сталкера Фанг. Она осторожно кивнула, соглашаясь по крайней мере выслушать его.

– Эти воспоминания все время хранились у вас в мозгу, только очень глубоко, – объяснил инженер. – Они дают вам такой уровень опыта и эмоциональности, каким не может похвастаться больше ни один из моих Сталкеров. Из-за нанесенных мистером Шрайком повреждений воспоминания стали интенсивней и временами подавляют ваше сознание. Но мы быстро установим здоровый баланс.

– Что это за воспоминания? – настойчиво спросила Сталкер Фанг. – Откуда они? Почему я помню, как была Анной?

– Не могу сказать наверняка, – признался Попджой, орудуя миниатюрными плоскогубцами. – Дело в том, что мозг, который я вам поставил, не похож на другие. Совсем не то, что эти корявые современные модели, которые мы делали в Лондоне, и с мозгом мистера Шрайка тоже ничего общего. Он намного старше и намного загадочнее… Видите ли, когда ваша приятельница Сатия много лет назад привезла меня на Разбойничий Насест и приказала вернуть Анну к жизни, я несколько испугался. Я знал, что это невозможно, и, чтобы выиграть время, организовал экспедицию – отправился на дирижабле Зеленой Грозы в Ледяные Пустоши. Еще учеником в милом старом Лондоне я слышал, что где-то там сохранился объект времен олд-тека. Инженеры долго его искали, но так и не нашли. Мне повезло больше. Мы добрались до самой макушки мира – так далеко на север, что дальше оставалось только двигаться снова на юг. И там, в снегах, на крохотном мерзлом островке, мы нашли комплекс, построенный какой-то забытой цивилизацией, – вероятно, ее расцвет относится к времени до империй кочевников. В помещении внутри центральной пирамиды сидели на каменных тронах мертвецы – мужчины и женщины. Их было около десятка. Некоторые вмерзли в лед, или их раздавила обвалившаяся кровля, но несколько из них, едва мы вошли, начали шептать на неизвестных языках. Это были своеобразные Сталкеры, только без брони и оружия. Очевидно, они были созданы не для боя.

– Тогда зачем? – спросила Сталкер.

– Я думаю, для того, чтобы помнить. – Попджой порылся в ящике, достал пару сталкерских глаз и начал подсоединять их к проводкам в пустых глазницах своей пациентки. – По моим предположениям, когда умирал правитель, жрецы-ученые переносили тело в пирамиду на вершине мира и помещали в голову трупа специальную машину. Там все они сидели и помнили. Воспоминания обо всем, что сделали в жизни, они передавали своим преемникам, чтобы память о них жила вечно. Только их все равно забыли, вся их цивилизация исчезла с лица земли. А империи кочевников, придя им на смену, использовали эту же технологию в упрощенном виде, создавая Воскрешенных воинов, таких как мистер Шрайк… Та пирамида – единственное, что сохранилось от создателей первых Сталкеров. К сожалению, сопровождавшие меня офицеры Зеленой Грозы взорвали ее, чтобы другие кладоискатели не наткнулись на нее случайно. Зато в одном из сохранившихся строений меньшего масштаба, среди всяческой религиозной утвари и никому не нужных древних текстов я отыскал мозг Сталкера, почти идеальной сохранности. Я привез его с собой на Разбойничий Насест, изучил, подремонтировал, подсоединил к мозгу собственной конструкции, управляющему моторикой и тому подобными функциями, и все это дело встроил в труп Анны Фанг.

Сталкер повернула голову вбок:

– Значит, я все-таки Анна Фанг?

– Нет, ваше превосходительство! Вы – машина, имеющая доступ к некоторым воспоминаниям Анны Фанг. И от них вы получаете силу. – Попджой вернул на место маску и крышку черепа и прикрутил их блестящими новыми шурупами. – Вы хотите сделать мир снова зеленым, вы этого жаждете. И не потому, что подчиняетесь приказам Зеленой Грозы, как тупые боевые Сталкеры, а потому что подсознательно помните, как сильно этого хотела Анна Фанг. Вы помните, что горожане сделали с ней и ее семьей и что она при этом чувствовала. Эти чувства, эти воспоминания – ваша движущая сила.

– Я помню, как умерла, – сказала Сталкер Фанг – не мягким голосом Анны, а собственным свистящим шепотом. – Помню ту ночь в Батмунх-Гомпе. Шпага у меня в сердце, такая холодная и внезапная, а потом надо мной склоняется тот милый мальчик и повторяет мое имя, а я не могу ответить… Я все это помню.

Она выдернула кабель из оторванной сталкерской головы и отбросила ее в сторону. Снова подсоединила кабель к разъему в собственной голове, и новые глаза ее медленно налились зеленым светом.

– Теперь нам пора.

Она встала, повернулась к двери, и улыбка Попджоя поблекла.