Наедине с булимией. Обретая себя (СИ)

Каждое мое утро теперь начиналось с занятий йогой и медитации. Йогу можно было делать в

любое время суток, но я выбрала именно утро, так как потом появлялось слишком много внешних

раздражающих факторов, неожиданных обстоятельств и просто поводов увильнуть от занятий.

Утром, пока Артур спал, я выпрыгивала из кровати, умывалась, переодевалась в легкую одежду

спортивного типа и начинала выполнять асаны. Мои мышцы уже были готовы, они ждали этих

упражнений, как голодный младенец ждет грудь. Первой асаной традиционно была «Поза дерева».

Согнутая нога упиралась во внутреннюю часть бедра другой ноги, руки вытянуты вверх, взгляд –

на горизонт сквозь окно: и вот теплая внутренняя волна медленно побежала с макушки вниз, по

рукам, по плечам, по груди, по животу и по ногам. Еще минута: и взрыв радости, безупречной

умиротворенности и ожидания чуда – словно в детстве – охватил меня и повергнул в состояние

блаженства. Столько всего интересного вокруг, и еще больше интересного – внутри меня самой.

Вот оно, перворожденное счастье, осознание себя частью Вселенной, - с этим чувством рождается

ребенок и, хотя с возрастом все забывает, пребывает с ним довольно долго.

Почему я так рано покинула ряды этих счастливцев? Что произошло такого, что я отреклась от

себя самой, возненавидела часть себя, решила поработить свою душу, свое сознание? Что за вторая

жизнь течет во мне самой, отдельно, независимо от меня? Кто я на самом деле, - кто та, кого я

ненавижу и страстно стремлюсь уничтожить? Вот, о чем Она мне постоянно говорила – я должна

была вспомнить именно это, и мне начало казаться, что я недалека от ответа. Воспоминаний и

мыслей снова было так много, что мне нужно было начать их как-то упорядочивать.

Маша посоветовала мне вести дневник, чтобы записывать туда все приходящие в голову идеи и

отмечать время и количество приступов болезни. Также она посоветовала мне вписывать

комментарии с указанием видов определенных продуктов, которые мне хотелось съесть больше

всего, чтобы впоследствии попытаться определить, какие именно эмоции вызывают желание к той

или иной еде. На случай опасений за сокровенность дневника, Маша посоветовала изобрести

определенные символы для тех или иных повторяющихся понятий: срыв – цветочек, булка –

кружок, чай – треугольник, и так далее. Я последовала ее совету, и через пару недель тетрадка-

дневник напоминала записки сумасшедшего с огромным количеством цветочков, кружочков и

прочих загогулинок. Тем не менее, подобные записи сильно помогли мне проанализировать

системность и зависимость приступов булимии. Я поняла, что мне нужно избегать определенных

ситуаций и временных промежутков, избегать чрезмерной усталости и повышенной

несоразмерной ответственности.

В тетрадке красной нитью прошла мысль о том, что в случае полноценного отдыха количество

приступов значительно уменьшается, а после ссор и нервных переживаний я практически начинаю

жить между холодильником и туалетом. Меня еще раз поразило, насколько беспристрастная

статистика помогла получить объективное представление о нюансах течения болезни и сделать

определенные выводы. Гораздо легче воспринимать и лечить болезнь, зная ее провоцирующие

факторы, симптомы и течение. Понимание явилось значительным шагом вперед к излечению.

Также я записывала свои сны и озарившие меня догадки. Все, что казалось мне важным, я

вносила в дневник, и спустя какое-то время, я стала спать спокойнее, не опасаясь повторений

навязчивых снов.

* * *

Мне снова страшно. Я совсем одна, и даже Она давно уже не приходит со мной поговорить. В

душе непрерывно ноет пустота, которая, словно черная пиявка, высасывает из меня все соки.

Я чувствую себя утомленной, едва проснувшись, и в течение дня валюсь с ног от усталости. Мне

лень ходить, говорить, писать, читать, лежать. Иногда я просто хочу лечь и лежать оставшуюся

жизнь, дожидаясь смерти на диване.

Я давно не отдаю себе отчета в том, что со мной творится. Я насилую себя ежедневно, снова и

снова пичкая себя всей этой ужасной едой, которую желудок давно уже стал воспринимать как

нечто чужеродное. Вес снизился до сорока двух килограммов, и чтобы поддержать в себе хоть

какие-то силы, я съедаю по тарелке манной каши перед сном, так как сон – это единственное

время, когда я перестаю себя мучить, - если, конечно, не просыпаюсь посреди ночи от бессонницы.

Я иду на визит к очередному врачу, сердце екает при мысли, что снова придется говорить вслух

что-то размытое о моей болезни. Иду в дорогую клинику, доктор машинально приветствует меня

выдрессированной улыбкой.

– Здравствуйте. Расскажите в двух словах, в чем ваша проблема. – Он старается выглядеть

сосредоточенным и заинтересованным, но, мне кажется, что у него это плохо получается.

– Доктор, у меня булимия. – Я говорю залпом, словно выпиваю стакан холодной воды.

– Как давно и кто именно поставил этот диагноз? – Он начинает что-то записывать в карточке

пациента.

– Предыдущий доктор, полтора года назад.

Меня начинает раздражать этот мужчина в сине-зеленом халате с лощеными руками и