Наедине с памятью

Речь здесь идёт не только о поиске специфических для памяти белков или аминокислот, но и о широком спектре нейрохимических исследований. Суть их в том, что различные структуры мозга, связанные между собой, осуществляют эту связь с помощью так называемых медиаторов — веществ-посредников между нервным волокном и нервной клеткой, веществ, вызывающих в нейроне генерацию электрического импульса. Эти вещества-посредники обычно находятся в так называемых синапсах — утолщениях на нерве, расположенных в месте подхода нерва к нейрону. Когда электрический импульс, распространяющийся по нерву, доходит до синапса, из этого синапса к поверхности нейрона выделяется медиатор. И тогда нейрон генерирует электрический импульс.

Эти вещества-медиаторы для разных структур мозга и даже для разных нервных клеток различны. Так, есть медиаторы, которые возбуждают нейрон, и есть такие, что тормозят его работу. Благодаря этому обстоятельству различается и химизм разных реакций, сопровождающих формирование следа памяти, так как при запоминании разной информации формируются и разные связи в нервной системе (говорят также: «разные функциональные системы»). Таким образом, знание нейрохимии той или иной реакции нередко помогает понять, формированием каких связей между различными мозговыми структурами сопровождается обработка какой-либо информации.

Пройдя стадию консолидации, информация наконец поступала на склад (в долговременную память), где и хранилась до востребования.

Так выглядит образчик научной фантастики двадцатилетней примерно давности. Ещё раз оговоримся, что термин «научная фантастика» здесь употребляется как синоним слова «гипотеза».

Фантастика подкреплялась экспериментальными данными, но и по сей день неясно, что же всё-таки происходит сразу после регистрации, когда информация, превратившись в нервные импульсы, дошла до мозга и разбежалась по нему…

Кратковременную память долгое время объясняли реверберацией (циркуляцией импульсов по замкнутым нервным путям), но в последнее время многие учёные сомневаются в наличии этого феномена или, по крайней мере, в такой его роли. Наконец, поговорим о консолидации. Считалось, что эта стадия обработки информации при запоминании, когда в молекулах клеток мозга происходят определённые химические изменения (т. е. собственно запоминание), очень ранима. 30–50 минут требовалось информации крутиться в мозгу, прежде чем она фиксировалась. Если же в это время вмешаться в работу мозга, то фиксации, казалось, не происходило, информация разрушалась, не запоминалась — наступало забывание. Между тем все эти 30–50 минут мы продолжали контактировать как с внешним, так и с внутренним миром, и вся поступающая в мозг информация, выходит, немедленно попадала на карусели реверберации? Представляете, какой парк культуры представлял бы собой в этом случае наш мозг?

В последние годы появились данные, что запоминание (то самое, что навсегда) происходит, кажется, одновременно или почти одновременно с регистрацией. Возможность амнезии (потери памяти) всё больше подвергается сомнению. Оказалось, что практически все случаи амнезии являются не дефектами следа памяти, а дефектами механизма воспроизведения. Ломается что-то в нём — и мы не можем вспомнить то, что бесспорно помним! Но если нам помочь (эта процедура называется напоминанием), мы можем победить амнезию.

Просто и логично предположить, что одной из причин плохого запоминания информации может быть не дефект памяти, а затруднение поступления информации по адресу. Как запомнить хорошо, если регистрируется плохо?

Регистрация важна. Её значение не только в том, что активная установка на запоминание позволяет словно бы усилить запоминаемую информацию, сделать её контрастнее. Важность стадии регистрации ещё и в том, что восприятие внешнего мира просто так, само по себе — вещь едва ли возможная. Всё, что мы воспринимаем, сравнивается с тем, что уже есть в нашей памяти, проходит через фильтры наших желаний и целей. Мозг при этом анализирует все характеристики воспринятого: и объективные, и субъективные.

Чтобы закончить с этим вопросом, приведём два простых примера, демонстрирующих, как объективное и субъективное в восприятии зависят друг от друга.

Вам не раз случалось, читатель, поднимать лёгкий предмет, на который вы настраивались, как на тяжёлый (например, вместо ожидаемой полной вы поднимали пустую коробку). Не правда ли, этот предмет казался вам легче, чем он есть? Он прыгал вверх так, словно имел едва ли не отрицательный вес.

Снизу его подталкивала разница между реальным весом и вашим представлением о нем.

Второй пример. Представьте, что вы выходите из дома, не зная времени дня, но прикидывая, что сейчас вечер. Оказывается, день, но какой слепящеяркий!