Наедине с собой (СИ)

которой, как подсолнух зернами, было усеяно желтыми гнойными прыщами. Честное слово, меня

чуть не вырвало. Однако, как истинный джентльмен, я виду не подал. Лишь заявил, что воинская

служба в моей жизни стоит на первом месте. А уж, извините, девушки… Потом… Может быть…

***

Ура, уже третий месяц не курю! А то эти любители японских «Цузые» элементарно задолбили.

Было перешел на кубинский «Партагас» из сигарного табака, да больно уж крепкими даже для

меня оказались. Последнее время смолил «Ментоловые» – от них тоже большинство отказывается

(просят всегда одни и те же, хотя получают столько же, сколько любой из нас). А тут – такая

удача! Пришла оттуда, откуда ее и не ждал.

Приобрели мы на троих ведро вина, на кухне разжились буханкой черного хлеба и пятком

квашеных зеленых помидор и устроили себе праздник. После отбоя, в кустах. Да, чуть не забыл о

главном: прихватили с собой и пять пачек «Памира».

Ночь прошла великолепно! Вино, сигареты, дружеская беседа. Перед подъемом отправились пол

местам. А поскольку я к этому времени служил в комендатуре, то пошел на КПП к своим ребятам, тем более после обеда мне нужно было их менять. Проспал до начала смены. Когда разбудили, первым делом инстинктивно потянулся к пачке с сигаретами. Прикурил и… меня вырвало.

Оставшись на вахте, в течение всего времени дежурства пробовал закурить несколько раз и

каждый – блевал. Позывы к рвоте были даже тогда, когда я только нюхал пачку с сигаретами.

Так продолжалось около двух недель. А за это время я как-то отвык от курева. И стал «баловаться

табачком» от случая к случаю – в основном, когда выпью спиртного. Но и то заметил: чем дальше, тем при большей «порции» меня тянет к сигарете. Так скоро вообще забуду, что существует такая

вредная для здоровья привычка и проживу сто лет.

***

В марте вышло отличникам боевой и политической подготовки поощрение от начальства –

дополнительное посещение кинотеатра. Набралось по гарнизону человек сорок-пятьдесят. В

основном, конечно, старослужащие. Однако я первые восемь месяцев тоже оказался не лыком

шит, благо физически был крепким (в школе учитель физкультуры без всякой тренировки ставил

меня на районные соревнования практически по любому виду спорта).

Строем прибыли в Дом офицеров. Купили билеты – визит-то внеплановый. И начали заходить в

зал. Поскольку я сделал это одним из первых, дабы занять место получше, то сразу же в первых

рядах увидел заместителя командира гарнизона по политработе с супругой. Значения этому факту

не придал ни малейшего – трепета перед начальством или старшими по возрасту с младых ногтей

не испытывал. А напрасно!

Не успели все разместится, как вдруг на весь, многократно умножаемый эхом, прозвучала команда

вышеупомянутого полковника:

– Встать!

Мы, естественно, вскочили.

– Смирно!!

Вытянулись.

– А теперь на выход – шагом марш!

Мы потянулись туда, куда нам было приказано. Старшой, нас сопровождавший, сказал, что

билеты кассир у нас обратно примет, а деньги вернет. И остался, чтобы выслушать втык еще и

самолично. Я, несмотря на свою служебную молодость, первым очутился у кассы и сказал:

– Если мы мужики, то билеты не сдаем! Проходим цепочкой и бросаем их под кассу. Пусть

полковник ими подавится.

Вышел бледный сопровождающий. Построил нас и повел назад по казармам. Попутно объяснив: кто-то из нас заругался, поэтому замполит и выставил всех из кинотеатра.

Ругню, да еще в присутствии дамы, я отвергаю начисто. И хама следовало проучить. Однако

причем здесь остальные?

***

Скандальную тему дебатировали несколько дней. Пока в моей голове не созрел план «накапать»

на полковника в Москву. Выбрал «Комсомольскую правду». Письмо, кроме меня, подписало еще

шестеро стариков (они составляли, как я говорил, костяк поощренных). Отправили из поселка, не

доверяя гарнизонной почте. Да и забыли.

И вот спустя месяцев четыре к КПП подходит майор и два полковника. Представляются

офицерами Министерства обороны и просят пропустить. Дежурный, естественно, не перечит, хотя

тут же собирается сообщить нашему начальству новость. Ъ

Приехавшие, между тем, уточняют, где находится батарея (имеется в виду та, где несут службу

авторы письма) и направляются прямиком туда. Поскольку это рядом с КПП, то добираются туда

они в течение трех минут.

В это самое время с дежурства вернулся караул. В расположении – форменный бардак. Тут и там

стоят автоматы, рядом – подсумки с патронами. Хватай – и коси всех подряд.

Естественно, еще через пяток минут появляется ротное начальство. «Миноборонщики» вместе с

ним закрываются в кабинете. Вскоре туда приглашают и меня. Почему одного? Дело в том, что

уже грянул дембель, и никого из стариков в части не осталось.

Москвичи – искренне ли, играют ли роль – ведут по отношению ко мне осень тактично.

Интересуются, хорошо ли я знаю устав. Ведь, по нему, коллективные заявления в армии

запрещены, разрешаются лишь личные рапорта по команде. Кстати, мы этот нюанс с остальными

подписантами в свое время обсуждали. И действовать по уставу сознательно не стали: знали, как

расправляются с одиночками. Но и ответ на вопрос с подковыркой нами был придуман еще тогда.