Наедине с собой (СИ)

Ожидаем посадки и дальнейшего полета полчаса, час. Наиболее нервные идут выяснять ситуации

у дежурного администратора. Та ничего толком объяснить не может. В конце концов, на третьем

часу нервотрепки нам говорят, что самолет, которым мы летели, принадлежит киевскому

авиаотряду. А поскольку с «горючкой» в Украине огромные проблемы, то пилоты и решили ее

сэкономить. Бросив нас в Ростове-на-Дону со словами: «Пусть туркмены за своими пассажирами

присылают борт из Ашхабада!».

Да, это уже вершина гласности и демократии. Кое-кто из пассажиров идет к руководству (ночью –

это начальник смены) и пробует получить справку о задержке рейса, дабы, предъявив ее потом, получить компенсацию за моральный ущерб. Увы, произошедшее объясняют форс-мажорными

обстоятельствами и никаких бумаг не дают. Зато обещают устроить бесплатный ночлег.

Женщинам хоть повезло. Им хотя бы хватило раскладушек. Мужикам же выдали по покрывалу и

простыне и провели в некий холл, где и предложили ложиться… на паласы. Там мы и провели

остаток ночи, а также весь следующий день. Лишь к полуночи из Ашхабада прилетел самолет, и

мы, измочаленные аэрофлотовским сервисом и свободой производственных отношений,

отправились домой.

***

В республике плавно меняют русскоязычных министров и их заместителей на туркмен. На своих

местах еще остаются трое – прокурор ТССР В. Василюк, председатель КГБ ТССР П. Архипов и

мой главный редактор В. Слушник. По слухам, прокурор уже собирает чемоданы.

***

Большинство несчастий начинается с осознания: «Меня не понимают».

***

Очередное заседание в ЦК КПТ (их в последнее время – несметное количество). Главный в

очередной раз редактор посылает на него меня, своего заместителя. И я знаю, почему. Ему, белорусу, как и я, не владеющему туркменским, невыносимо часами просиживать штаны в зале, где за все время ни слова не прозвучит по-русски.

А мне разве легче?

***

Ненавидеть легче, чем любить. А прощать?

***

Кстати, о залетных птичках – таких, как я и отношении к нам простых людей. На одном этаже в

Издательстве ЦК КПТ размещаются две главные газеты. «Совет Туркменистаны» на туркменском

и «Туркменская искра» – на русском языках. Так вот, десятки раз за годы работы из соседней

редакции ко мне приводили приехавших из провинции в поисках правды. И в «Совет

Туркменистаны» они найти не надеялись, используя ее сотрудников как переводчиков при

общении с русскими. И мы помогаем, и мы едем, и нам говорят «спасибо». Так кому мешают

русскоязычные? Никогда не поверю, что рабочим и крестьянам. Собака зарыта в другом месте. И

от этого места, право, нехорошо пахнет.

***

В одном из ашхабадских микрорайонов – трагедия. Тракторист задавил двоих малышей. И первый

вопрос, который все задают: кто он по национальности? Не пьян ли он, не сознательно ли

направил машину на ребятишек, не исправная ли она была и кто, в таком случае, выпустил ее на

линию – нет. Главное на текущий момент – национальность виновника ЧП. Неужели, думаю, несчастным родителям, потерявшим детей, станет легче, когда они узнают, что их ненаглядных

задавил туркмен, а не, к примеру, еврей? И вдруг ловлю себе на мысли: а вдруг станет?!

Сумасшествие какое-то…

К счастью (вряд ли в данном случае это слово уместно), виновником трагедии, действительно, оказался туркмен. А если бы? Боюсь об этом и думать. Так неужели это – лицо перемен?

Новый Уренгой. Гуд бай, СССР! (1991-1992)

1991 год

Энный марш-бросок в нашей с супругой жизни. В этот раз из Туркмении (Кушка – крайняя южная

точка СССР) прямо по вертикали, если смотреть на географическую карту, перебрались в Новый

Уренгой (Полярный круг). Если говорить о расстоянии, то оно составляет около 3500 километров.

Такие «броски» рекордом для меня с женой не являются. А вот перепад температур – пожалуй.

Местность, где нередки +50 в тени, мы сменили на ту, где нередки -50. Перепад в сто градусов, это, как ни «выражовывайся», без всяких дураков, не слабо.

***

Первое впечатление от Нового Уренгоя – его убожество. Город со стотысячным населением, а с

туркменским Небит-Дагом ни в какое сравнение не идет. Визитная карточка «столицы советских

газовиков» – аэропорт ни что иное как… обыкновенный деревянный барак. Изготовленная из того

же материала двухэтажная гостиница, в которой мы остановились, ночью под напором ветра так

скрипела, что заснуть не было никакой возможности. Да и тридцатиградусный мороз 7 апреля –

это вам что-то. У нас с женой даже появилась мысль рвануть обратно на «большую землю». Но мы

ее тут же отбросили – не в наших правилах сдаваться.

***

На апрельском Пленуме ЦК КПСС первый секретарь Кемеровского обкома А. Зайцев бросил в

глаза Горбачеву страшные обвинения, вплоть до предательства интересов страны, которой

руководил. Михаил Сергеевич впал в истерику и попросил отставки.

Но странно, на мой взгляд, не это. А то, что его буквально… уговорили остаться.

***

Газету «Вестник Уренгоя», единственными сотрудниками которого пока являемся мы с женой, печатаем в… Тюмени. Это единственное в СССР издание, сотрудники которого до типографии

добираются больше двух часов на ТУ-154.

***