Наедине со Зверем

А я понимаю, что соглашусь. Не потому что меня освободят от Николая, не потому что я на несколько часов выберусь из этого дома, встречу других людей. Нет. Сейчас я не думаю о возможностях, наверное, потому что рядом с ним у меня их просто на просто не будет. Но я хочу посмотреть на него. Как он общается, как себя ведёт в кругу нормальных людей.

Так сказать, понаблюдать за поведением Зверя в природе…

– Хорошо. Я составлю вам компанию.

– Замечательно. Салон красоты уже ждёт тебя в твоей комнате.

Как здорово, – саркастично думаю я и поднимаюсь с качелей. Но мою руку тут же ловят властной рукой, и Зверь притягивает меня к себе на колени. Он утыкается носом в изгиб моей шеи и сжимает пальцами мою задницу, в то время как по мне прокатывается испепеляющая волна возбуждения. Ужас, как отзывчиво моё тело на его близость. На запах, что пробирается в ноздри, лишая возможности думать. На силу и власть, что будоражит кровь, в мгновение ока доводя её до кипения.

Хочу найти его губы, это кажется безумно важным – поцеловать его, но он обхватывает пальцами прядь моих волос на затылке и чуть отстраняет моё лицо от своего. Чёрный зрачок глаз почти полностью вытесняет голубизну радужки:

– Соскучилась, моя девочка.

Он не спрашивает, но моё противоречие всё равно решает ответить:

– Нет.

– Лгунья, – растягивает губы холодная усмешка.

– Не лживее вас, – выдыхаю я в ответ, не в силах оторвать взгляда от его губ.

– Какая же ты… язва, – рычит он и роняет мою спину на подушки, нависая сверху. Смотрит напряжённо на мои губы так, что те начинают зудеть. Бог мой, как же хочется, чтобы он меня поцеловал. Даже больше того, чтобы занялся со мной сексом…

Проклятье.

– Так вы будете меня пользовать, или я могу идти готовиться к ужину? – заставляю себя говорить холодно, чтобы заодно отрезвиться самой, но выходит, кажется, как-то неуверенно.

Мужчина криво улыбается, поднимает взгляд на мои глаза, чуть сужая свои:

– Нет. Можешь идти.

Он распрямляется, предоставляя мне свободу, и я от проклятой досады неудобно сваливаюсь на аккуратную траву, распрямляюсь с достоинством, оправляю платье и делаю пару шагов по направлению к дому. Но слышу, как он поднимается следом и вновь чувствую на предплечье его стальную хватку. Прежде чем он резко разворачивает меня к себе, успеваю зло прошипеть:

– Да ты издеваешь…

Окончание фразы тонет в жадном поцелуе. У меня кружится голова от его упрямого языка в моём рту и подкашиваются ноги. Это ненормально. Мне срочно нужно что-то с этим делать. Например, прямо сейчас прекратить таять, как грёбаный воск свечи!

– Немного, – выдыхает он мне в губы, не спеша выпускать из объятий. – И, очевидно, не только над тобой. Иди.

Я делаю неловкий шаг назад, разворачиваюсь и бегу, слыша, как в спину доносится тихий смех. Проклятье!

Далее на пару часов я попадаю в заботливые руки профессионалов. Мне делают прическу, наносят макияж, но я думаю лишь о том, что он издевался не только надо мной.

И это жутко бесит.

Те день и ночь что-то перевернули в моём сознании. И мне это жутко не нравится.

Понимаю, что готова к нужному времени, когда в комнату входит Илья. На нём, как всегда, безупречные рубашка и костюм, и я вдруг задумываюсь: многие ли видели его в домашних штанах и футболке, с влажными волосами, небрежно зачёсанными назад? Возможно, только те девушки, что были до меня… Испытывали ли они к нему что-то, кроме ненависти? Как они …исчезли? Неужели, он правда их… Конечно же, не сам. Дал распоряжение, и дело с концом.

Девушки, что занимались моим образом, исчезают в мгновение ока, получив скупое «спасибо» от работодателя. На мне узкое коктейльное платье чёрного цвета, туфли на высоком каблуке, волосы тщательно вытянуты и зачёсаны в высокий конский хвост. Я выгляжу стильно и элегантно, но, кажется, остаюсь сама собой.

– Перестала нравится идея с ужином? – холодно уточняет Илья, сужая глаза, словно я его чем-то задела. Показалось?

– Почему вы так решили?

– Ты. Перестань скакать от одного к другому. Определись.

– Раздражает неопределённость? Как я вас понимаю, – произношу я наиграно-сочувствующе.

Мужчина склоняет голову, трогает пальцами переносицу, а когда вновь поднимает глаза на меня, уже широко улыбается:

– Превосходно выглядишь, Вероника.

Я немного теряюсь от смены его настроения и без задней мысли обхватываю его протянутую ладонь своими пальцами. Он придерживает для меня дверь и тихо произносит:

– Замешательство в твоих глазах выглядит приятнее, чем обречённость.

Теперь я понимаю, что его задело и вдруг улыбаюсь самой себе.

Когда мы выходим из дома, у крыльца стоит чёрный внедорожник. Кажется, я что-то читала конкретно об этой модели…

Нам открывает дверь один из охранников, и я оказываюсь в салоне машины, в которой при желании можно жить.

– Бронированный? – вздергиваю я одну бровь, как только мужчина занимает место рядом. – Нам что-то угрожает по дороге до места?

– Знал, что оценишь, – усмехается Илья. – Нет. Нам ничего не угрожает. Хотел впечатлить тебя.

Получилось.