Наедине со Зверем

– Ты чертовски красивый, знаешь же. Зачем ты красивый?

– Затем, чтобы меня об этом спрашивали пьяные девицы, вроде тебя.

– Я такая одна. Нет таких больше.

– И то верно, – усмехается он. – Пойдём в дом.

Он очень удачно для целостности моих туфель подхватывает меня на руки, переворачивая мой и так нестабильный мир. Приходится обнять его за шею и уложить голову на изгиб плеча. Да, аромат у него просто крышесносный…

Понимаю, что мы добрались до спальни, когда тело проваливается в мягкость матраса. Илья снимает с меня туфли, платье, распускает мне волосы. Я не против, сама бы, наверное, не справилась. Кажется, он хочет уйти, и потому я ловлю его пальцы:

– Не уходи, пожалуйста.

– Мы в моей спальне, Вероника.

– Да? – открываю я глаза и пытаюсь осмотреться. Выходит плохо. – Хорошо.

Мужчина тихо посмеивается, а я пытаюсь забраться под воздушное и такое уютное одеяло. Вскоре моим провальным попыткам помогают, Илья и сам ложится, притягивая меня к своему обнажённому и горячему телу. Я тут же начинаю пальцами оглаживать его пресс, спускаясь всё ниже. Но он ловит мою ладонь и укладывает на грудь, так и оставив её прижатой своей.

– Спи.

Я не знаю, что на уме у этого мужчины. Не могу найти объяснений всем его поступкам. Возможно, это слишком сложно для моего слабенького умишки? К чему это всё? Чем в итоге закончится?

Я не знаю. Не знаю ни-чер-та.

А узнать хочется.

– Как умерли твои родители, Илья?

Он молчит очень долго, и то, что он всё же услышал мой вопрос, я понимаю по напрягшемуся телу. Потому терпеливо жду любого ответа.

– Автокатастрофа, – выдыхает он спустя несколько минут, расслабляясь. И я понимаю, что он готов отвечать на любые вопросы, ну или, по крайней мере, на многие.

– Сколько тебе было лет?

– Мне три года, сестре – семь. Так что я совсем их не помню.

– Грустно. А твоя сестра? Сколько ей было, когда и она…

– Восемнадцать.

– Что случилось?

– Наркотики, – выдыхает он, и я вдруг представляю, что ему больно об этом вспоминать. – Связалась не с той компанией. Сбежала из дома, когда за неё взялся дед. А вскоре её нашли скончавшейся от передозировки. Дед ещё долго винил себя, а я… – усмешка. Кажется, горькая, – я тогда решил, что однажды избавлю мир от наркотиков. Со всем миром не вышло, но и я ещё не сдался.

– Что? – усмехаюсь я, не веря своим ушам. – Ты борешься с распространением наркотиков? Серьёзно?

– Правильнее будет сказать, держу распространителей в узде, – тоже тихо посмеивается он.

– Ну ничего себе. И каким же образом?

Он вновь долго молчит, сжимает и разжимает пальцы на моём плече, а затем выдыхает:

– Каким придётся, Вероника. Всё. Спи.

Окончательно он меня шокирует тем, что почти невесомо касается губами моих волос на макушке. Я некоторое время не шевелюсь, пытаясь осознать всё случившееся, но голова ватная, получается плохо, поэтому я просто проваливаюсь в сон.

Вот наступит трезвое завтра, тогда и поразмышляю над тем, что удастся запомнить.

Глава 16

Я знала, что вчера перебрала с вином, но голова, как ни странно, не болит… Где я была? В баре? С кем? Помню, что приставала к кому-то… В такси? Он остался ночевать у меня?

А затем в мой сонный мозг вместе с крышесносным запахом медленно вползают и воспоминания о всей моей жизни за последние полторы недели… Я точно в спальне Зверя, но открывать глаза, чтобы убедится в этом наглядно, боюсь. Что я вчера болтала? Что он красивый? А он… Геройская борьба с наркотиками? Шутка такая, что ли?

Почему он вообще оставил меня спать у себя?

– Да, встреча не будет лишней. С тобой свяжутся, а сейчас мне пора.

Я распахиваю глаза и смотрю на своего Зверя, который сидит в кресле у окна абсолютно голый. Он откладывает телефон на маленький столик рядом и переводит взгляд на меня:

– У тебя десять минут, чтобы принять душ и почистить зубы. Время пошло.

Что, простите?

– В моей ванной есть всё необходимое. Не управишься за девять минут и пятьдесят секунд, запрещу кончать. И в этот раз никакие уговоры тебе не помогут.

Внизу живота, как живой, начинает шевелится комочек томления, словно кошка, почуявшая запах вкусностей. Проклятье. Этот мужчина просто мастерски играет на струнах моей сексуальности.

Не знаю, по какой причине, и сейчас знать не хочу, но я запрещаю себе что-либо анализировать, как, впрочем, вообще думать. Иду на поводу у тела. На поводу желаний этого странного мужчины. Я даже толком не осматриваюсь вокруг себя, намереваясь успеть точно к сроку.

Вернувшись в комнату, – в очень светлых тонах, единственное, что отмечает мой мозг, – я застаю мужчину на том же месте и в той же позе. Но он поднимается с кресла при моём появлении, а я в эти короткие секунды жадно поедаю глазами его широкие плечи, мускулистую грудь, упругий даже на взгляд пресс, и опускаюсь ниже, прямо по вкусным косым мышцам живота к…

– Ляг на кровать лицом вниз и подложи под живот подушку, – обрывает мою визуальную экскурсию твёрдый голос.