Наедине со Зверем

А некоторое время спустя, я увидела, кстати, всё на том же приевшемся маршруте, процессию байкеров. О, этот рёв моторов, крутой вид, что мужчин, что женщины – да, она была одна среди парней – блестящая сталь железных коней – я чуть на месте не умерла от восторга. Представила тогда: поле с высокой травой по обеим сторонам от дороги, дальний голубоватый горизонт – тонкая полоска, где земля встречается с небом, рёв мощного мотора, кожаное сидение под задницей, сильный ветер в лицо – никакой духоты салона – реальная свобода от всего бытового, и скорость… Огромная скорость, которой управляю я сама. Кайф.

– Вот с тех пор я и мечтаю о байке, – заканчиваю я свою болтовню, как раз тогда, когда мы оба теряем интерес к еде, насытившись.

– Мечты должны сбываться, – серьёзно кивает Илья, откидываясь на спинку кресла. – Почему до сих пор не приобрела?

– Ха-ха, – сужаю я глаза. – Кое-кто забывает, что не все так богаты, как он сам.

– Не забываю, – осаждает он меня сухо. – Есть же потребительские кредиты, сберегательные счета в банках.

– У меня нет стабильного заработка.

– А что мешало его заиметь?

– Родительский пример, – тоже начинаю я отвечать сухо. – Горбатились на дядьку вроде тебя, не жалея сил, а что в итоге? Да и потом, у меня аллергия на душные офисы и необходимость общения с коллегами. О, и начальство мне не по вкусу.

– Верю, – вдруг, смеётся он.

– Ну а ты? Есть ещё мечты, которые не осуществил?

– Так вышло, что я уже давно не мечтаю.

– Даже о ежедневных пустяках? Например, о выходном дне, когда можно забить на все суперважные дела и развалиться на диване перед телевизором? Гора еды и интересный фильм? Или хороший сериал?

– Выходной, – произносит он задумчиво, долго смотрит на меня прямым, отчего-то смущающим меня взглядом, а затем поднимается: – Пошли.

Он подхватывает свой телефон и протягивает мне руку. Взгляд лукавый, и я против воли начинаю улыбаться. Но что он задумал?

Мы выходим из его спальни, спускаемся на первый этаж, мимо столовой проходим в большую кухню, где застаём несколько работников – об этом говорит форменная одежда. Они все как по команде вытягиваются в струнку при виде нас и нестройно желают доброго утра Илье Сергеевичу, бросая несмелые и заинтригованные взгляды на меня.

– Доброе, – ровно бросает Илья и обращается к одному из мужчин: – Григорий, организуй нам, пожалуйста, гору еды в кинозал, – в конце фразы он переводит взгляд на меня и криво улыбается.

– Будет сделано, Илья Сергеевич, – весело реагирует повар на странное и весьма туманное указание хозяина.

– Благодарю, – бросает Илья и тянет меня обратно.

Далее мы обходим лестницу, попадаем в небольшой коридор, и в тупичке Илья распахивает глянцевую дверь, пропуская меня вперёд. По дороге я делаю для себя пометку: тщательно исследовать дом, когда предоставится такая возможность. Интересно, что тут ещё есть помимо всего прочего.

Илья включает свет, и я делаю вывод, что с таким кинозалом не нужны никакие походы в кинотеатры, где другие люди не вовремя болтают или смеются и громко шуршат упаковками от разных снеков. А ещё тут можно лежать на огромном круглом диване с множеством подушек. Просто мечта.

– Выбор фильма за тобой, – ведёт рукой Илья в сторону, где сбоку от огромного, сейчас тёмного как ночь экрана установлен продвинутый девайс с сенсорным экраном, на котором призывно мигает заставка с логотипом фирмы-производителя и надписью: самые популярные новинки и фильмы на любой вкус.

Иду выбирать фильм на свой вкус, а Илья, очевидно, набирает чей-то номер в телефоне и через мгновение начинает говорить:

– Артур, отмени все сегодняшние встречи… Нет, ничего не случилось, беру выходной день, – широко улыбается он мне, когда я оборачиваюсь, но тут глаза его чуть сужаются, а улыбка становится хищней, что ли, видимо от того, что спрашивает собеседник. Илья, отвернувшись от меня, сухо продолжает: – Звонил. Но сегодня не время для встречи. Может быть, завтра вечером. Пусть осознает всё как следует… Да, отбой. Выбрала? – это уже мне.

– Да.

– Тогда прошу занять место согласно купленному билету, – шутит он. Шутит! Просто потрясающе.

Нажимаю «плей», как раз когда Илья гасит свет. Мы забираемся на диван с ногами. Я сажусь по-турецки у спинки, положив между ног подушку, а Илья растягивается во весь рост рядом, подложив под голову одну руку. На экране мелькает реклама, и я решаю поинтересоваться:

– Это так ты выполняешь обещания?

– О чём ты? – нахмурившись, смотрит он в мою сторону.

– Я сходила с тобой на ужин, а ты вместо Николая приставил ко мне себя?

– Ты невыносима, Вероника, – как-то маетно вздыхает он. – Слишком часто, когда ты что-то эдакое говоришь, мне хочется занять твой рот другим делом.

– И так со всеми, кто говорит, что-то эдакое?

– Вероника, – звучит предостерегающе. – Не стоит перегибать палку. Тебя это не красит.

Он отворачивается, а я, мать твою, краснею! Я никогда не краснела за то, что говорю! Почему он так на меня действует?