Наемник

Оставив остальных наверху, мы с взводным спустились вниз. Вдоль стен схрона стояли одинаковые картонные коробки, судя по маркировке и обозначениям, они были заполнены медикаментами. Всего коробок было около сотни. В центре комнаты ворох одеял, сумки с одеждой и несколько корзин с едой. Тут же стоял и большой алюминиевый бидон с водой, его пробило в нескольких местах, и он тихо булькал, выпуская свое содержимое наружу. Подобрал свою гранату, смысл кидать вторую РГД-5, был в том, чтобы вражины опешили и не выбросили наружу первую гранату.

Рядом с лестницей ведущей наверх, небольшая ниша в стене, где в открытом металлическом ящике разместился небольшой арсенал: легкий ручник «миними», три автоматических винтовки М-16 и пару помповых дробовиков, местного, турецкого разлива. К ручнику нашлось пять коробок по двести патронов в каждом и пара брезентовых подсумков на сто патронов. К винтовкам, в отдельной сумке лежало штук двадцать пустых магазинов на тридцать патронов каждый, а внизу ящика, стояли три небольших железных ящичка, на боку каждого был стикер, говоривший о том, что внутри 420 патронов калибра 5,56\45. К ружьям патронов не было, видимо хозяин дома уезжая, забрал их с собой, а может давно они закончились. Хотя, нет, в нас же стреляли, именно из гладкоствольного ружья. Осмотрев тело молодой женщины, нашел в карманах её куртки несколько патронов. Надо отметить, что турецкие женщины оказались весьма боевого нрава, они, с упорством, достоянным уважения, защищали свои жизни.

Наверху послышались какая-то возня и возмущенные крики.

— Посмотри, чего они там? — окликнул меня взводный, сам он был поглощен ревизией ящиков с медикаментами.

Я поднялся на верх и осторожно высунув голову из провала люка, огляделся: Исмаил катался по земле, крича и размазывая кровавые сопли по лицу, вокруг него прыгал Ванек, чего-то успокоительно вереща, рядом стоял здоровяк Серега, смущенно потирая кулак правой руки, Петрович сидел на краю мраморной клумбы и ел тушенку.

— Чего тут у вас происходит? — поинтересовался я у Петровича.

— Турчонка, похоже совесть загрызла, что из-за нёго повмирали жынкы, та дивчыну внызу, и вин решыв свесты счеты с жизнью, ничего вумнее не прыдумав, як накинутыся на нашего пулеметчыка, ну, Могила ёму и вмазав по хари. Тэпэр турчонок бьется в истерике, Керчь его втышае, Серега переживает, не сильно ли вин вдарив пацана по хари, а я ем тушонку. Блять, не отряд, а сборище малохольных! А у вас там що?

— В бункере сотня коробок с лекарствами, легкий ручник, три автомата, два ружья и сумари со шмотками.

— Надо стены простукаты, могут быть тайники, — с видом знатока заявил Петрович.

— Вот и займись этим, — приказал я, вылезая из лаза. — Серега, дуй вниз, поднимай наверх пулемет с патронными коробками. Это наша доля. Петрович, а ты в шмотках покопайся, может чего нашего размера есть и хавку всю забери.

Выбравшись из лаза, я, недолго думая, подскочил к воющему белугой пацаненку, и что есть сил влепил ему ногой по ребрам, потом еще раз и еще. Помогло! Пацан изменил тональность своего воя и заверещал от боли.

— Бро! Бро! — бросился на защиту земляка Ванек. — Ты, чего? Он же не знал, что внизу будут люди с ружьем, не бей его, ему и так хреново, те бабы, ему какая-то там родня!

— Ванек, не влезай в воспитательный процесс! — злобно прошипел я, потом присел на одно колено и обратился по-английски к пацану: — Исмаил, твоей вины в их смерти нет, вернее она есть, но частично, если тебе будет спокойней, то они все-равно бы погибли. У тебя сейчас есть два пути: собрать волю в кулак и примкнуть к нашему отряду, мы тебя возьмем под свою защиту, поможем добраться до Крыма и найдем твою русскую родню, там ты начнешь новую жизнь. Второй путь — я тебя застрелю, прямо здесь и сейчас. На размышление — одна минута. Время пошло!

— Я хочу жить, — по истечении минуты прошептал подросток. — Вы правда мне поможете выжить?

— Конечно, бро, русские своих не бросают! — влез в разговор Ванек.

— Керчь, дуй в дом, найди, что-нибудь, чтобы Гарику морду обработать, — распорядился я.

Выбравшийся наружу взводный был очень доволен, оказалось, что в ящиках был приличный запас антибиотиков различного спектра действия, какие-то вакцины и основательный запас морфия. Наркоту можно было хорошенько продать, соответственно, ценность Исмаила значительно возросла. Это очень хорошо, потому что стрелять турчонка мне не хотелось, и не из-за моего повышенного чувства эмпатии, нет, оно у меня атрофировалось пару лет назад, просто пацаненок нужен был живым, уж, больно занятные факты он изложил в своем блокноте. Хорошо бы их проверить!